Каждое феодальное рю хранит свою историю, традиции, технические особенности и реальные боевые техники. Все это записано в форме маки моно («рукописный свиток»). Маки моно считаются сокровищами рю, и поскольку они отражают божественное проведение, вызвавшее к жизни само рю, то почитаются как реликвии и тщательно оберегаются. И хотя историческая ценность маки моно (для изучения японской воинской культуры) огромна, содержание этих свитков ни в коем случае не предназначалось для людей, не входящих в рю; поэтому их содержание недоступно для простого изучения. Даже если бы маки моно были открыты для изучения, то исследователи (даже японские) вряд ли смогли бы расшифровать их. Каждое рю для записи технических особенностей, характерных только для данного рю, использовало тайный язык, диаграммы и символы, которые не доступны пониманию тех, кто не обладает достаточным опытом и не является последователем рю.
Современные специалисты, изучившие феодальные рю, также являются ценным источником информации в вопросах изучения японского боевого прошлого. На этих людях лежит чрезвычайно тяжелое бремя моральной ответственности — сохранить учения своих рю в неискаженном виде; современное общество оказывает на них сильнейшее давление, желая заставить их поступиться своими традициями. Но когда мы ближе знакомимся с повседневной жизнью немногих сохранившихся настоящих представителей воинской культуры, мы начинаем понимать, что истинная сила классического воина коренится в безыскусном патриотизме, строгой дисциплине, умеренной жизни и неустанных занятиях будзюцу.
Эти люди демонстрируют, как тренировались и сражались классические воины. В динамических исполнениях различных компонентов будзюцу, показанных на фотографиях этой книги, феодальные воины обретают новую жизнь, и воинские искусства прошлого раскрывают свои глубины.
Нам вполне понятно, что для классического воина сражение не было простым испытанием боевого мастерства и выносливости; прежде всего, оно являлось проблемой этического порядка, разрешение которой требовало следования строго определенным правилам. Из-за своих неизменных традиций, оружия и боевых навыков классический воин совершенно не был приспособлен для захватнических войн на чужой территории, но зато идеально подходил для войны с себе подобными. На чужой земле он мог встретиться с воинами, которые воспитывались на других этических принципах, традициях, верованиях и способах сражения, и которые не видели никакого смысла в том, чтобы придерживаться японской манеры ведения войны. Такой враг, скорее всего, одержал бы победу над буси с его издавна устоявшимися и неизменными привычками. Это неоднократно подтверждалось военными поражениями, нанесенными японцам в прошлом на азиатском континенте. Поэтому классический воин ограничивался боевыми действиями внутри своей страны.
Еще одним ценным источником информации о традиционной воинской культуре являются муся-э, гравюры, изображающие воинов. Из тысяч подобного рода гравюр я выбрал такие, которые изображали бы классических воинов, использующих характерное оружие. Этими гравюрами я хотел дополнить фотографии современных представителей будзюцу. Для нашего исследования совершенно не важно насколько эти картины эстетичны, и соответствуют ли они каким-либо критериям и требованиям, выдвигаемым знатоками искусств. Нам важно лишь быть уверенными в том, что художники обладали достаточным знанием предмета, чтобы не допускать технических ошибок.
Используя класс воинов в качестве объекта изобразительного искусства, художники рисовали яркие картины тренировок и сражений. Эти гравюры производят настолько сильное впечатление, что кажется, будто воины тех далеких феодальных времен оживают, чтобы еще раз продемонстрировать свое боевое мастерство и рвение. У нас создается впечатление, что во времена классического воина сражение сопровождалось
множеством ситуаций, подвергавших человека самым жестким испытаниям. Изучая эти гравюры, мы воочию видим, как воины натягивают свои луки и вытаскивают мечи из ножен. И в самом деле, невольно возникает чувство, что это на нас направлены их угрожающие взгляды и сверкающие клинки. И нет совершенно никакой необходимости напрягать свое воображение, чтобы представить себе событие, увековеченное на гравюре.