Высоко поднявшись на воздух, он метал в огнедышащее чудовище свои стрелы, пока оно не испустило дух.
Когда Беллерофонт возвратился с победой к царю Иобату, царь поручил ему покорить солимов, часто нападавших с своих гор на землю ликийцев. Счастливо воевал герой с этим храбрым, войнолюбивым народом.
Гипполох был отцом мужественного Главка, блистательно сражавшегося под Троей; Лаодамия родила Зевсу Сарпедона, сопровождавшего Главка под Трою. Впоследствии, когда Беллерофонт стал ненавистен богам, Артемида сразила Лаодамию своею быстро губящею стрелой, Исандр же пал в войне с солимами.
Увы, тем счастьем, которое Беллерофонту даровали благосклонные боги, не наслаждался он до конца жизни. Счастье омрачило ум его, очерствило сердце: ему стало мало человеческих радостей, – он возжелал поравняться с богами. На быстролетном коне хотел он подняться на небо, в жилище отца богов; но Зевс послал на коня овода, который довел его до бешенства; бессмертный конь сбросил смертного всадника, а сам устремился к своим яслям. Беллерофонт же упал на землю и охромел.
Книга вторая. Отпрыски богов
12. Европа
(по Мосху „Идиллии")
Дивно-прелестная Европа была дочерью сидонского царя Агенора.
Раз на заре, когда полный неги сон лишь слегка смежает ресницы, когда над спящими носятся роем неложные сновидения, богиня любви Афродита послала деве сладкий, редкостный сон. Снилось ей, будто o6е части света – Азия и та, что лежит напротив нее на западе – в образе женщин спорят из за нее между собою. Одна из женщин имела вид чужестранки, другая (Азия) – соотечественницы. Последняя особенно горячо спорила и никак не хотела уступить Европу противнице: «Она принадлежит, мне – я породила, я воспитала ее», – говорила Азия.
Но другая из споривших мощной рукой отстранила Азию и увела царевну за собой, ибо ей предоставлена была Европа в дар мироправителем Зевсом.
С трепетом в сердце пробудилась Европа и быстро поднялась на своем мягком ложе; сон этот был так жив, что казался действительностью. Долго сидела она молча; перед ее очами все еще носились образы обеих споривших из-за нее женщин. Наконец, замирающим голосом, проговорила она:
– Кто из небожителей послал мне это видение? Кто была чужестранка, виденная мною во сне? Как стремилось к ней мое сердце, как любовно сама она привлекала меня к сей и называла дочерью! Да даруют блаженные боги благое исполнение моему сну!
Так говорила она, затем встала и пошла созывать своих сверстниц, верных подруг, вместе с которыми забавлялась она хороводными плясками, купалась в прохладных волнах источника и рвала на лугах благовонные лилии. Тотчас собрались подруги и с корзинками в руках пошли вместе с царевной, на цветущий берег моря, где собиралась обыкновенно их веселая толпа, где любовались они распускающимися розами и слушали шум морских волн. Сама Европа несла в руках золотую корзинку работы Гефеста, подарившего ее Ливии в то время, когда она вступала в брак с Посейдоном.
Корзинка эта – истинное сокровище – вся была покрыта искусными рисунками, изображавшими историю Зевсовой любимицы Ио.
Придя на луг, девушки стали рвать цветы. Одни искали душистые нарциссы или гиацинты; другие собирали фиалки и бальзамический шафран. Блистая красою, как Афродита среди харит, стояла царевна среди своих подруг и нежной рукой срывала алые розы. Но не долго суждено было ей любоваться прелестью цветов. Лишь только увидал ее Кронион Зевс, как воспылал он к ней любовью, – пронзила его стрела Киприды, имеющей власть и над Зевсом. Но, дабы избежать гнева ревнивой Геры и не смутить девушки, Зевс совлек с себя божественный образ и принял вид быка – только не простого, не такого, какие кормятся у яслей, запрягаются в плуг или в телегу и пасутся на пастбищах: все тело его блистало, как яркое червонное золото, только среди лба выступало круглое серебристо-белое пятно; на темени было два красивых рога, подобных серпам молодой луны.