«Скажи: „Поистине, молитва моя и благочестие мое, жизнь моя и смерть – у Аллаха, Господа миров, у которого нет сотоварища. Это мне повелено, и я – первый из предавшихся“». (Коран, 6, 163).
В этих немногих словах изложена сущность миссии, с которой Мухаммад явился к своему народу. Развитие от примитивной к более высокой форме религии состоит в основном в ограничении числа объектов и идей, при посредстве которых может непосредственно познаваться божественное. Коридор между естественным и сверхъестественным сужается, расстояние между видимым и невидимым миром увеличивается. Долее невозможно самопроизвольно наделять душой каждый элемент окружающего мира; религиозные начала концентрируются в едином центре: во всемогущем Боге и Создателе, чья непреодолимая воля, не накладывающая ограничений даже на самое себя, становится принципом порядка, который объединяет все феномены и придает смысл их бытию.
Некоторые люди в Мекке и Медине, а возможно, и в пустыне начали задавать вопросы, не наивны ли бесцельность и произвол сверхъестественных существ, не обладающих полной властью над миром. Мухаммад дал ответ на эти вопросы. Его аргументы были почти полностью заимствованы у иудаизма и христианства, однако в целом ответ символизировал появление новой концепции мира и нового восприятия жизни.
Мухаммад ибн Абдаллах, курайшит из рода Хашим, родился в одной из благородных мекканских семей. Он рано осиротел и жил в бедности вплоть до женитьбы; вокруг себя, в родном городе он постоянно видел богатство и могущество. Подобная социальная ситуация и в других случаях, пробуждая в людях неудовлетворенность, делала их более проницательными, чем большинство окружающих, и заставляла стремиться к новому. Традиция относит дату рождения Мухаммада к «году слона». В этом году Абраха, абиссинский правитель Йемена, напал на Мекку, действуя, по-видимому, в интересах Византии. Чудо заставило его отступить. Традиционно приписываемый Мухаммеду год рождения – 570-й – невозможно подтвердить, и потому рушится вся хронология биографии Пророка. Поскольку, естественно, юности человека, до сих пор остающегося загадкой, уделялось мало внимания, легенда легко позволяла заполнить лакуну сообразно вкусам потомков и в соответствии с распространенными на Ближнем Востоке взглядами относительно того, что именно должно быть присуще пророку.
Перед его рождением и в момент его появления на свет происходят знамения и чудеса. Где бы ни находилось дитя, повсюду оно дарует блаженство. Мухаммад рано входит в контакт с потусторонним миром, и оттуда являются ангелы, дабы очистить его сердце. Обычно пророки стерегут овечьи стада, но родовитый мекканец занимается караванной торговлей. Вполне возможно, что Мухаммад ходил с караванами; весьма вероятно, что он побывал в Сирии, где, согласно легенде, христианский отшельник распознал в нем будущего пророка. Однако можно с уверенностью утверждать, что там у него не было тесных контактов с христианами и что он не уделил внимания оставшейся для него непонятной христианской службе, иначе были бы необъяснимы фактические ошибки в вопросах христианского вероучения и ритуалов; например, святое причастие он описывает как трапезу (Коран, 5, 114). Он женился на Хадидже, вдове богатого купца, которая была старше Мухаммада на пятнадцать лет (ко времени своего второго брака она достигла «круглых» сорока лет, числа столь любимого на Востоке, и семь детей, которых она родила Мухаммаду, отнюдь не делают этот возраст более правдоподобным). Женитьба, состоявшаяся по ее инициативе, дала Мухаммаду свободу действий и предоставила ему досуг, необходимый для умственного развития. Ежегодно он много времени проводил в одиночестве на горе Хира, у подножия которой лежит Мекка.
Согласно традиции, Мухаммад услышал обращенный к нему призыв в 610 г., когда ему было около сорока лет. Любопытно, что в ранних источниках нет согласия относительно этого центрального факта исламской истории. И из других сообщений, и из Корана мы делаем вывод, что Мухаммад имел видения главным образом в первые годы своей пророческой деятельности, а затем лишь изредка и что вся его связь со сверхчувственным миром была ограничена звуковым общением. Есть много оснований предполагать, что вначале Мухаммад думал, будто он узрел самого бога, хотя позднее он сам описывал видение как безымянный призрак. В конце концов стали считать, что это был Гавриил. Когда вестник небес впервые велел Мухаммаду говорить – это напоминает библейский текст (Исайя, 40, 6), – тот отказался; когда раздался второй приказ, Мухаммад спросил, что он должен говорить, и на третий раз он произнес стихи, которые стали 96-й сурой Корана:
«Читай! (икра) Во имя Господа твоего, который сотворил –сотворил человека из сгустка. Читай! И Господь твой щедрейший, который научил каламом, научил человека тому, чего он не знал» (96, 1–5).
Кр, корень слова, которое взывало к тому, чтобы быть первым в откровении, имеет два значения: «декламировать» и «читать», и от него происходит слово Кур'ан (Коран), идущее от сирийского керйана – lectio, «чтение Писания»; оно относится как к отдельным изречениям, так и ко всему Корану.
После прекращения (фатра) видений наступил период опустошенности, которая была для Мухаммада очень мучительной, ибо он ощущал свое отдаление от бога, чувство, знакомое и другим мистикам; затем откровения возобновились и не прерывались до самой его кончины. Домочадцы, особенно Хадиджа, с самого начала поддерживали и одобряли его. В течение трех лет о том, что ему открылось, он рассказывал только в интимном кругу. И вот наконец он решился предстать перед мекканцами в качестве посланника бога.
Чувство, что его долг – предостеречь свой народ, основывалось на убеждении в неотвратимости Последнего суда. Вместе с верой в единого Творца и Судию это краеугольный камень его учения. В сильных, резких выражениях, нагромождая образ на образ, он предсказывает конец света. Мертвый пробудится в невыразимом отчаянии в День Суда, каждый будет судим сообразно своим делам и получит по заслугам, будучи либо приговорен к вечному пламени, либо удостоен вечного блаженства в раю.
Хотя яркие описания создают впечатление, будто кризис не за горами, нигде не говорится, что катастрофа произойдет при жизни Пророка. Коран вообще отличается от аналогичных духовных книг отсутствием всякого самодовольства, или злорадства, или каких-либо мифологических спекуляций.
Твердое убеждение в неизбежности Дня Суда определяет этическую и эмоциональную позицию. Недостаточно только верить в это. Благочестивый человек – это тот, кто испытывает страх перед Господом и трепещет в ожидании «часа» (Коран, 21, 50). Вера и деяния будут взвешены в конце времен. Кажется, Мухам-мад лишь постепенно осознавал логический вывод, следующий из его познания бога: беспомощность человека перед божественной волей, проистекающая из всемогущества Аллаха, которое – по земным меркам – подчиняет божественную справедливость божественному величию. Его предостережение – а он более был склонен к предостережениям, чем к пророчествам, – находилось в явном противоречии со стяжательским, мирским материализмом Мекки. Судя по всему, вначале мекканцы восприняли проповедь Мухаммада с доброжелательным безразличием; возможно, его речи более воодушевляли бедуинов за пределами города. Во всяком случае, традиция настаивает на том, что конфликт между малочисленными последователями Мухаммада, которые происходили из кругов, не пользовавшихся влиянием, и необращенными обострился лишь тогда, когда Пророк прямо выступил против мекканских божеств. Говорят, что сперва он признал дочерьми Аллаха трех великих богинь: ал-Лат, почитаемую в Таифе, ал-Уззу, которой поклонялись в Нахле, недалеко от Мекки, и Манат, чье святилище находилось в Кудайде – между Меккой и Мединой. Позже он отказался от этой точки зрения и провел четкое различие между правоверными и теми, кто ставит Аллаха в один ряд с прочими богами. Существа, стоящие выше людей, но ниже бога, легко могли быть приспособлены к строгому монотеизму, и они и в самом деле были санкционированы исламом в качестве ангелов и демонов (джиннов), так что, вероятно, упомянутые богини были исключены вместе с остальными (часть их упоминается по имени в Коране), дабы сосредоточиться на культе Каабы и искоренить саму мысль, будто возможно существование иных божеств помимо Аллаха, способных к независимой деятельности и, следовательно, достойных поклонения.
Традиция утверждает, что после двух лет взаимного общения отношения между мусульманами, «теми, кто полностью предался богу», и их согражданами стали таковы, что Мухаммад счел необходимым отослать в христианскую Абиссинию тех верующих, которые вызывали наибольшее раздражение. После этого восемьдесят три члена общины, многие с семьями, переселились на разное время на противоположный берег Красного моря. Если определять размеры ранней общины по числу тех, кто несколько лет спустя отбыл в Медину, то следует включить туда и эту значительную группу обращенных. Вероятно, данная хиджра – переселение в Абиссинию – объяснялась попыткой ликвидировать раскол, начавшийся в общине между Мухаммадом и группой мусульман, которые, с его точки зрения, проповедовали чрезмерный аскетизм. Следует подчеркнуть дату переселения в Абиссинию – 615 год. Тогда выходит, что первое откровение должно было состояться до 610 г. или же продолжительность периода «неофициальной» домашней проповеди была менее традиционных трех лет.