— Мой принц, – промурлыкала Нимуэ приторно-сладкий голосом, не сводя при этом с него гипнотического взгляда. Тонкие, но сильные пальцы брюнетки коснулись его живой, левой руки, невесомо скользя по поверхности красной кожи и оглаживая каждый сустав. Эта ласка сбила Хэллбоя с толку. Он собирался предъявить любимой за холодный приём, но ощутив её прикосновение и повёл разговор уже совсем не так резко, как планировал изначально. Видимо чары этой ведьмы действовали даже на полудемона.
— С каких это пор ты так встречаешь своего парня? – пробурчал он, намекая на искажающее заклятье, в которое попался в долине. Однако руки не отнял, и более того, накрыл пальцы Нимуэ ещё и второй, каменной лапищей. Громоздкая и угловатая, она была покрыта извилистыми узорами дьявольских символов, и выглядела до причудливости странной и даже отталкивающей. Однако Кровавая Королева так не думала. Глядя в глаза обладателю Длани Рока, она положила поверх неё пальцы другой руки, исследуя шероховатую структуру поверхности и любовно обводя каждый завиток, росчерком тьмы выделявшийся на тяжёлом, багровом фоне.
— С тех, пор как он повадился в Бюро Паранормальных Исследований, – улыбка придала лицу Нимуэ какое-то совсем уже зловещее выражение и парень, пришедший на эту землю из глубин Ада, перешёл от наступления к защите. И это после пары коротких фраз и нескольких, невинных вроде бы жестов. Спроси кто-нибудь Хэллбоя о том, как такое произошло, он бы не знал, что ответить и, скорее всего, врезал бы собеседнику, чтобы не задавал дурацких вопросов. Способность возлюбленной манипулировать им восхищали, раздражали и пугали полудемона. А хуже всего то, что он мало что мог противопоставить роковой соблазнительнице.
— Ой да подумаешь, отца заскочил навестить. Ты против что-ли? – отмахнулся красный с наигранной беззаботностью, и для убедительности даже хвостом махнул. Вот только поднаторевшую в искусстве чтения сердец ведьму было не так-то легко провести.
— Не была бы, если бы он не убеждал тебя отрубить мне голову? – ухмыльнулась Нимуэ, – Или ты скажешь, что он принял меня?
Хэллбой тяжело вздохнул. Ему не нравилось направление, которое принял этот безобидный, вроде бы разговор. Однако Нимуэ раз за разом возвращалась к этой теме, пытаясь раз и навсегда закрыть её. Поставить его перед выбором, который звучал бы примерно так – либо я, либо твой папаша. С другой стороны, Тревор Бруттенхольм, в своё время взявшийся воспитывать и наставлять исчадие, требовал от сына того же самого. И каждый раз пытался вдолбить в его голову, что раньше или позже ему придётся решить, на чьей он стороне – людей, или порождений тьмы. Каждый из них тащил в свою сторону, не желая при этом видеть альтернативу.
Вот только сам Хэллбой не хотел ничего выбирать. В нём с рождения уживались две прямо противоположные сущности – адская скверна, вошедшая в его жили вместе с кровью отца-демона, и человечность, доставшаяся от человеческой матери. Эти взаимоисключающие друг друга силы противоборствовали в нём столько, сколько он себя помнил. Отказаться хотя бы от одной из них значило бы потерять часть себя. Говорить о каком-то выборе в таких условиях было немыслимо, поэтому полудемон искал способ примирить враждующие грани своего существа, одновременно найдя способ сосуществования людей и сверхъестественных существ.
Поэтому, вместо того, чтобы поддержать конфликт, в который планомерно втягивала его Вивьен, он решил попросту… отшутиться.
— Убеждал конечно, – фыркнул он с прежней,показушной невозмутимостью. – Так прямым текстом и заявил:соблазнила тебя сладкими речами и манящей грудью, – здесь он так правдоподобно передразнил старого британца, что даже Нимуэ рассмеялась.
— Ладно. А ты сам, что думаешь об этом? – она готова была отступить, но на всякий случай всё же решила попробовать ещё раз.
— Не знаю на счёт речей, но вот грудь у тебя и правда что надо, – в очередной раз уйдя от мучившего его вопроса, Хэлбой положил каменную ручищу на талию женщины и притянул к себе, целуя со всей своей демонической страстью. Несмотря на то, что его тело росло и старело с человеческой скоростью, дух полудемона по прежнему был юн, горяч и пылок. А потому мог воспламениться от одной искры. Вот и сейчас они с Нимуэ налетели друг на друга со страстью не видевшихся полгода влюблённых.
И пусть Хэллбой был порождён адским огнём, она отвечала ему с не меньшим жаром. Длинные и тонкие руки ведьмы потянулись к его незащищённому телу, пробираясь под распахнутые полы плаща. Прикосновение вызвало чувственный спазм в его теле, усиливая потребность в прикосновении. Сомкнув руки вокруг девичьего стана, он сжал Вивьен в объятьях, опаляя жаром своего тела. Давая почувствовать силу и твёрдость своего копья, уже обозначившегося под кожей плотно прилегавших к телу штанов.
Охваченный любовной горячкой Хэллбой не хотел больше ждать, и просто толкнул возлюбленную к дереву, выросшему по её воле на краю мира. Та ничего не имела против, и когда её спина прижалась к шершавой коре, они уже представляли собой сплетением рук, ноги губ. Его каменная рука прижимала её к себе, пока вторая скользила вниз, подбирая подол длинного платья. Справившись, полудемон поднял грубую ткань, добравшись до разгорячённого бедра ведьмы. Ощутив, как он трогает в этом месте, та застонала, разорвав поцелуй, и мужчина воспользовался этим, чтобы прижаться ртом к ей шее, посасывая влажную от пота кожу.
Обвив ногу вокруг мужской талии, Нимуэ буквально вдавила себя в Хэллбоя, одной рукой держась за его шею, а второй расстёгивая штаны. Они бы овладели друг другом прямо здесь, на холоде, под свисающими с ветвей чумными коконами, на поверхности которых кишели мухи. И помешали им вовсе не ветер и снег, а столпившиеся на холме существа. Явно возмущённые тем, что чужак, убивавший в прошлом их собратьев, лапает их королеву, они подняли такой гвалт, что отбили влюблённым всю охоту.
— А ну тихо! – рявкнула на них Нимуэ подняв руку, вокруг которой начало формироваться чёрное облако. Увидевшие его гоблиноиды сразу кинулись врассыпную, прячась за выступами скал и корнями Древа. О! Они знали, на что она способна в гневе.
— Всё таки надо было пристрелить парочку, чтоб не мешали, – от досады, Хэллбой стукнул кулаком по дереву, растревожив целое сонмище мух, взвившихся в воздух с противным жужжанием. Из-за того, что они с Вивьен не закончили начатое, штаны теперь казались ему слишком тесными. И причиняли дискомфорт, который точно не улучшал и без того взрывной характер полудемона.
— Если бы ты согласился вытащить Эскалибур из могилы Артура, все они приняли бы тебя, как своего короля, – невзначай заметила дама в красном. – Каждое из этих ничтожных созданий простёрлось бы ниц перед тобой, и даже я преклонила бы колени.
— Я не из тех парней, которым нравится видеть свою женщину на коленях, – отшутился Хэллбой, попытавшись притянуть Вивьен к себе, но в этот раз трюк не сработал. Она отстранила его от себя – мягко, но властно упёршись ладонью в его мускулистый живот.