1. «Обручение Марии» и «Положение во гроб»
На «Обручении Марии» (Милан, Брера) значится дата — 1504 г. (рис. 52 {4}). Это работа художника, которому 21 год от роду. Ученик Перуджино показывает в ней, чему он выучился у мастера, и мы можем выделить здесь собственное и заимствованное тем лучше, что Перуджино также брался за эту тему (на картине из Музея в Кане). По композиции они почти одинаковы, разве что Рафаэль поменял стороны местами: мужчины у него изображены справа, а женщины слева. Прочие расхождения выглядят малозначительными. И тем не менее между этими картинами — громадное расстояние, которое отделяет живописца, работающего по шаблону, от превзошедшего его чуткого ученика, который, будучи все еще привязан к стилю, старается наполнить каждую частицу унаследованных мотивов новой жизнью.
Первым делом необходимо дать себе отчет в том, что именно здесь изображено. Церемония обручения проходит несколько по-иному, непривычно для нас. Никакого обмена кольцами не происходит — лишь жених протягивает невесте кольцо, в которое та вдевает палец. Церемонией руководит священник, взявший обоих за руки; вследствие малого масштаба композиция оказывается весьма непростой для художника. Поэтому зрителю, желающему уяснить поточнее, что же все-таки изображается на картине Перуджино, приходится пристально в нее вглядываться. И тут за дело принимается Рафаэль. Он отодвигает Марию и Иосифа друг от друга и вносит разнообразие в их позы: Иосиф уже выдвинулся, кольцо донесено до середины картины, так что теперь очередь за Марией; внимание сосредоточивается на движении ее правой руки. Это фактически узловой момент действия, и нам становится понятно, почему Рафаэль затеял перевертывание групп: ему необходимо было вынести наиважнейший момент на первый план, показать его так, чтобы ничто не препятствовало обзору. Но и этого недостаточно — движение перенимает еще и священник: он не стоит, как у Перуджино, жесткой срединной линией, а ведет руку Марии и принимает участие в действе всем своим существом. Движение верхней части его тела позволяет видеть «надевание» с любого расстояния. Вот прирожденный живописец: он в состоянии извлечь из повествования его явление, запечатленное в образе. Позы, в которых стоят Мария и Иосиф, взяты из кладовой школы Перуджино, однако повсюду Рафаэль стремится выделить личное внутри типического. А как тонок контраст между жестами, которыми берется за руки жениха и невесты священник!
Сопровождающие фигуры расположены вокруг так, что не рассеивают внимания, но концентрируют его. Почти отважным представляется нарушение симметрии фигурой человека, ломающего жезл в правом углу — у Перуджино он также присутствует, однако больше отодвинут назад.
Миленький храмик на заднем плане поднят, да так высоко, что какой-либо конфликт его линий с фигурами делается невозможным. Здесь также проявляется склонный к большей чистоте стиль Перуджино. К такому соотношению он прибег на большой фреске «Передача ключей [апостолу Петру]» [в Сикстинской капелле] в Риме. Фигурный момент и момент архитектонический разделены как масло и вода. Люди должны вырисовываться чистыми силуэтами на единообразном фоне вымощенной плитами земли.
Насколько несхожей предстает история обручения Марии в пересказе какого-нибудь флорентийца! Здесь любят пошуметь, здесь требуют, чтобы им показали пестрые модные костюмы, а вокруг будет глазеющая публика, и вместо стоящих с безвольно-отрешенным видом женихов мы увидим ватагу крепких парней, накидывающихся на новобрачного с кулаками. В самом деле, выглядит все так, словно завязалась нешуточная потасовка, так что невольно удивляешься, почему сохраняет спокойствие Иосиф. Как это понимать? Данный мотив встречается уже в XIV в.[51] и имеет юридическое обоснование: удары должны подкрепить обещание жениться. Возможно, кто-то вспомнит здесь об аналогичной сцене в «Старостином дворе»[52] Иммермана, где, однако, этот обычай истолковывается уже в рационалистическом духе — в том смысле, что будущий отец семейства должен знать, что такое быть битым.
51
Ср. Таддео Гадди (церковь Санта Кроче). Кроме того, Гирландайо (церковь Санта Мария Новелла) и Франчабиджо (Сантиссима Аннунциата).
52
Вставная новелла из крестьянской жизни в романе немецкого писателя Карла Леберехта Иммермана «Мюнхгаузен» (вышел в 1848, есть русский перевод — М., 1930-31). Прим. перев.