— Эй, а тебе, что особое приглашение? Вон сметка в углу, снег обмети, да проходи. — Буркнул он, глянув на стоящего в дверях Алексея.
Леха обвел взглядом убранство деревенского дома и стянул щегольскую дубленочку.
Гости уселись возле большого, укрытого истертой клеенкой круглого стола.
— Ты, дядь Ваня, переночевать у тебя позволишь? — С ходу спросила Мария.
— Да мне чего, спите. — Хыкнул старик. — Только, это, без блуда тут…
Глянул, как вспыхнули и без того красные с мороза щеки гостьи. — Э да у тебя, Марьяна, смотрю ухажер рукастый. Вона как приварил. За дело хоть. _ Попросту осведомился Хозяин.
— Дело молодое, коли пне со зла. — Старик пошурудил в шкафу резного буфета, и вынул три больших, старинных кружек. — Чай будем пить. — Уведомил он нежданных гостей. — Более у меня нету ничего. Картоха, правда осталась, но варить не хочу. Так что не обессудьте.
Леха глянул, как старик аккуратно развернул кулек из обрывка газеты, зачерпнул ложку крупной, с кусками толстых веток, заварки.
— Не надо, дядь Ваня. — Попыталась отказаться Мария.
— Цыц, сопля. — Незло отрезал дед. — Кавалера своего учить будешь как…, ну, т ого, этого…
— Говорила. — Ничуть не стесняясь старика, обернулась к спутнику гостья. — Дядя Ваня мухи не обидит, а вот на язык, не дай господи.
— Это я тебе дядя Ваня, а кому Иван Митрофанович. — Отозвался дед, заливая чайник кипятком.
Однако когда разлили крутой, почти чифирный чай, он хитро глянул на сидящего возле Марии Леху.
— Хорош, что и сказать. — Доброго кавалера отхватила деваха… — Одобрительно озвучил он результаты наблюдения.
— Да не кавалер он мне. — Наконец сумела вставить слово Мария. — Знакомый. Работает у нас.
— Ну и дура тогда. — Спокойно произнес дед. — Такого… Ладно, молчу. Только зря ты в деревню, на ночь, глядя, не пойми с кем приехала. — Тебе и так все кости перемыли, еще за дочку, а тут и подавно… Молва сама знаешь…
Машина у нас сломалась. — Решил вставить слово Алексей. Я Марию в город вез. Ну не ночевать же в поле. Вот и спросил.
— А ты кто таков? — Прищурился старик, разглядывая лицо гостя. — Местный? Не с Дорстроя? Вроде видал я тебя.
— Нет, — решил не устраивать конспирацию Алексей. — Из Москвы. Спортсмен, бывший, правда.
— Да ты чего? — Дед хмыкнул, а делать чего умеешь? Ну, специальность, какая?
— Телохранитель он. — Решила облегчить Лехину долю Маша.
— С тебя, девица спроса нет. — Митрофанович швыркнул чай, налитый им в блюдце. Теломхранитель? Ну, таким точно можно охранять.
— У еврейчика, чтоль? У Абрама? — Видимо зная, у кого работает Мария, сообразил дед. Скользкий он. Ладно, не моего то ума. Ладно, заболтался с вами. Чай, ежели хотите, наливайте, а сахару извиняйте, более нету. Пенсион должны принести. Не сегодня-завтра, потому все вчистую подъел. А спать вам голуби в спальне постелю.
— Только… — Мария вновь вспыхнула.
— Вы там это, сами разбирайтесь. — Дед дернул плохо выбритой пегой щекой. — А у меня не гостиница. Кровать, да вот тут на печке. Ну, на печку вас загнать не могу, чай гости, а кровать одна.
— Ладно, спасибо, разберемся. — Леха покосился на окно. — А что, телефона у вас в поселке нет?
Дед провел ладонью по вспотевшим от выпитого чая, редким волосам. — Почему нет. Есть в поссовете. Только там Степка моргун караулит. А он уже свой литр выпил, так, что не откроет.
— Да, — только и смог пробормотать Леха. — Придется до утра ждать.
— Очень нужно? — Поинтересовался старик.
Как сказать. — Леха пожевал губу. — Терпит, но если бы возможность была, не отказался.
— Вот. — Дед поднял палец с крепким пожелтевшим ногтем. — Я точно сказал. Это, Машка, не тот шалопут, который тебе только дочку сумел изготовить, да сбег. — Понял он, что есть у меня, да просить не стал. Уважаю.
— На. — Вынул старик из буфета старый, обшарпанный телефон. — Я еще летом провод в сельсовет протянул. Мне Степка за бутыль его и приделал. — Звони. Он выбрался из-за стола и поманил за собой гостью.
Набрав длинный номер межгорода, Алексей приготовился к ожиданию.
Однако абонент отозвался, прервав первый-же гудок вызова.
— Слушаю. — Голос генерала прозвучал так ясно, словно он сидел рядом. — Бессонов. — Коротко обозначил себя Леха. — Мозер сдал меня Молдавану и помер.
— Лаконично. — Хмыкнул куратор. — Ну да это и впрямь детали. — Что с делом? Есть подвижки?
— Какие подвижки? — В свою очередь удивился Леха. Четыре ноль двадцать первых, и подорванный особняк. Там, кстати и документы остались.
Да, незадача. — Пробормотал Павел Андреевич после недолгого размышления. — Ну что могу сказать, придется тебе назад возвращаться. — Не по зубам нам пока этот фрукт.
Значит, завтра позвони вот по этому номеру. — Он продиктовал пять цифр городской АТС. — Тебя вытащат. Армейским бортом.
— Все. До связи. Давай, не пропадай там. — Закончил инструктаж генерал.
Алексей опустил потрескавшуюся трубку на аппарат.
— Эй, хозяин. — Позвал он.
— Чего? — Выглянула из-за дверей Мария. — Дед в сенки вышел. За одеялом.
— Вот и хорошо. — Алексей поставил аппарат на стол. — Все отменяется. Завтра выберемся в город, я заплачу тебе твои деньги, и распрощаемся. Назад вернусь.
Тебе виднее. — Отозвалась несостоявшаяся подельница. Может, показалось, но в голосе мелькнуло не то чтобы сожаление, нотка его.
— Спать придется на одной кровати. — Строго проинструктировала его спутница. — Но сразу предупреждаю. Без глупостей. Иначе на печь лягу, а тебе с дедом придется…
— А я и не собирался… — Леха оборвал оправдания. — Ладно, проехали. Обещаю.
— Обещает он. — Услыхал последние слова вошедший в кухню дедок. — Куме солдат тоже обещал. Теперь с тройней…
Старик протянул Марии холодное даже на вид, лоскутное одеяло, и опустился на низенький табурет. Открыл поддувало и вытянул из кармана матерую мельхиоровую сигаретницу. Щелкнул замочком и протянул гостю. — Покурим, да на боковую.
Алексей глянул в набитый беломоринами портсигар. — Извини, Иван Митрофанович, я свои.
— Как желаешь. — Дед согнул мундштук папиросы и выловил из золы раскаленный огонек.
— Случаем здесь? — Поинтересовался он, как бы, между прочим. — Теперь, слышь-ка, выходит, назад уедешь?
— Вот женщины, ни чего не могут в тайне сохранить. — Вздохнул Алексей, поняв, что его спутница успела рассказать деду про взорванный коттедж.
Интересно, а дорожную эпопею, неужели тоже рассказала?
И словно отвечая на вопрос, старик выдул едкий дым и произнес. — Молодец, что девку уберег. За то тебе от господа триста грехов спишется. Хорошая она, только неудачливая.
Старик помолчал. — Адвоката кто прихлопнул, не ведаешь? — Просто, как о чем то малозначащем, спросил он.
— Не знаю. — Честно признался Алексей. — Но думаю, что это ваши, местные дело. Молдавана, к примеру.
— Эк, ты хватил. — Старик глянул на искрящиеся капли золы. — На что ему? У него денег мильен. Он бы купил Абрамку с потрохами, и всех делов. Не дорог золотник то был. Хоть и грех про покойника, да еще к ночи.
"Интересное кино. — Леха затянулся слабеньким Винстоном. — А и, правда, к чему столько шума? Неужели олигарх не мог все провернуть, без этих ковбоев, и уж во всяком случае, без взрывов.
— Да ладно, мое дело теперь десятое. — Леха выбросил окурок в печь. — Завтра кого ни будь уговорю отвезти в город, и прости — прощай, забытый богом угол.
Он потянулся в карман. — Тут за ночлег с нас… — Вытянул из бумажника рыжую купюру.
— Спрячь. — Не повернув головы, отозвался старик. — Чтоб я с дочкиной подружки денег брал. — Иди, поздно уже. Он прижал тяжелую чугунную дверцу серой от золы кочергой.
Алексей прошел по крашеному полу и оказался в маленькой, неожиданно уютной спаленке. Явно не старика. — Глянул Алексей на кружевные занавески и вышитые крестиком салфетки.
— Свет выключай. — Произнесла из-за перегораживающей комнату занавески Мария.
— Леха поискал глазами выключатель, и потянулся к нему, и замер. Насторожил стук в кухне.