– Я просто употребляю слова в точном соответствии с их начальным смыслом. Если человек устраивает свое седалище на горизонтальную поверхность – то он именно садится. Отсюда, кстати, и седалище, а не какое-нибудь «приседалище». А присесть – значит разместиться на краешке стула. Такой приставкой действию придается незавершенный характер.
Собеседник Стаса застыл в изумлении.
– А ты, видать, не из пугливых. Русскому языку Гошу Паровоза учишь. Что ж, я все-таки присяду. Разговор к тебе имеется.
В гостях у Гоши Паровоза Стас оказался не по своей воле. Сегодня утром, когда Савельев подходил к дверям своего московского офиса, к нему стремительно подошли два крепких мужчины. Один из них ткнул в бок аудитору дуло пистолета, а второй, крепко ухватив Стаса за локоть, подтолкнул его к дверям взявшейся неизвестно откуда скромной «девятки». Сейчас эти парни располагались за спиной своего пленника.
– Значит, ты и есть Станислав Николаевич Савельев, хозяин аудиторской фирмы «Фронда»?
– Совершенно точно. Кстати, предварительные консультации по телефону я даю бесплатно, так что вы могли бы сэкономить свои деньги, просто набрав мой номер. С кем имею честь?
– Гоша Паровоз. В Приуральске меня каждая собака знает, а ты там гостишь частенько. И наследил ты у нас на серьезную сумму. А за это отвечать придется.
– Не понимаю, о чем вы?
– Все ты прекрасно понимаешь. Я, собственно, просто посмотреть на тебя хотел. Перед тем, как смерть тебе выбрать. Держишься хорошо, молодец. Значит, и смерть получишь достойную. Хочешь – по самурайскому обычаю? Сэппуку исполнишь, я тебе помогу.
– Понятия не имею, почему вы мне такие печальные вещи говорите. Но если чисто теоретически подойти к проблеме, то я категорически против применения ко мне глубоко чуждых русскому человеку японских правил.
– И чем это тебе японские правила не угодили? Если ты настоящий мужчина – бусидо (кодекс воина) самый твой путь, – Паровоз с интересом ждал ответной реплики Стаса.
Савельев только внешне выглядел невозмутимым. На самом деле он лихорадочно искал пути к спасению. Он знал тип людей, к которому принадлежал Гоша Паровоз. Они были склонны к импульсивным действиям, но в то же время их отличал интерес к занимательной беседе. Времени у тюремных сидельцев было много, поэтому в такой среде очень ценится искусство (по их же собственной терминологии) «травить рОман».
– Видите ли, не хотелось бы в последний момент испортить о себе впечатление. Искусство ухода из жизни очень ярко характеризует национальные особенности любого народа. Возьмем, к примеру, традиции древнего Рима. Воины кончали жизнь самоубийством, бросаясь грудью на меч. Попасть самому себе прямо в сердце – это мог сделать только настоящий рубака. А казнить римского гражданина, распиная его на кресте, означало чудовищное оскорбление. Так поступали только с рабами. А знаете, как наказывали в Риме за самое страшное преступление?
– Это за что, за кражу полкового знамени, что ли?
– Нет. За отцеубийство. Специально придумали способ. Такого непочтительного сына зашивали в мешок вместе с группой самых позорных животных: с собакой, обезьяной и змеей. По некоторым сведениям – еще петуха добавляли.
– Правильные ребята были, – одобрил выбор петуха Гоша.
– А потом их всех вместе топили. Что интересно: после принятия этого закона его не применяли почти пятьсот лет. Очень почтительные сыновья были эти римляне.
– Паханов своих уважали, – Паровоз начинал все более проникаться симпатией к древнему народу.
– Или возьмите наших предков – татаро-монголов. Честному воину, нарушившему законы Яссы, ломали хребет. А вот пленных русских князей монголы после битвы на Калке просто закатали в ковры, положили на них доски, и устроили пирушку. Пока степняки допили свой кумыс, князья задохнулись.
– Интересно проходило первое знакомство наших предков по русской и татарской линии! – заржал Гоша.
Стас оценил перемену в настроении своего грозного противника и продолжил.
– Я не говорю о всяких варварских обычаях, которые просто недостойны цивилизованного человека, например, вскрытие грудной клетки каменным ножом для того, чтобы вырвать еще живое сердце из груди пленника.