Русская словесность в начале XIX в. не преподавалась в гимназиях как отдельный предмет (там имелась лишь риторика), но входила в учебные планы некоторых учебных заведений54. В 1810-х гг. ее начинают преподавать и в некоторых гимназиях (Петербургской (1811), коммерческих Одессы и Таганрога и др.). Только уставом гимназий 1828 г. было введено преподавание отечественной литературы, и лишь в 1832 г. был утвержден единый для всех гимназий учебный план, куда был включен «Курс российской словесности»55. После этого стали в большом числе издаваться учебники истории русской литературы56 и хрестоматии для учащихся, сыгравшие важную роль в унификации представлений о прошлом русской литературы и о ее классике.
С 1829 г. в течение 20 лет вышло 14 русскоязычных хрестоматий по русской литературе, причем некоторые были изданы не один раз, а самая популярная из них, «Русская хрестоматия для детей» А. Д. Галахова, впервые опубликованная в 1843 г., выдержала четыре издания. Это был мощный канал популяризации русской литературы и формирования представления о ее золотом фонде. Особо важную роль сыграла «Полная русская хрестоматия» Галахова57, впервые вышедшая в том же 1843 г., которая впоследствии, до 1918 г., не раз перерабатывалась и переиздавалась; всего вышло 40 изданий. Доля текстов XVIII в. в ней была невелика, зато немало места занимали произведения современных писателей.
Анализ восьми самых распространенных хрестоматий первой половины XIX в. показал, что в них представлены произведения более чем 200 авторов, но есть писатели, к которым обращаются чаще других. Во всех восьми книгах присутствуют произведения К. Н. Батюшкова, П. А. Вяземского, Ф. Н. Глинки, А. А. Дельвига, Г. Р. Державина, И. И. Дмитриева, В. А. Жуковского, Н. М. Карамзина, И. А. Крылова, М. В. Ломоносова, А. Ф. Мерзлякова, А. С. Пушкина, а в семи – Е. А. Баратынского, А. Ф. Воейкова, Н. И. Гнедича, И. И. Хемницера, Н. М. Языкова. Показательно, что из этих самых популярных авторов только у троих (Ломоносов, Державин, Дмитриев) творчество получило признание еще в XVIII в. 58
Любопытно, что не нашлось ни одного текста, который встречался бы во всех обследованных хрестоматиях. Это показывает, что канон тогда еще не сложился. Об этом свидетельствует и тот факт, что «большая часть произведений, встречающихся в тех или иных хрестоматиях 20-х – 40-х гг. XIX в., во второй половине столетия уже не перепечатывалась, а имена их авторов (таких, например, как С. С. Бобров, Андр.И. Тургенев, Д. И. Хвостов, П. И. Шаликов, А. С. Шишков, С. А. Ширинский-Шихматов, В. Л. Пушкин и др., а также авторов многочисленных речей, похвальных слов, проповедей) навсегда выпали из поля хрестоматийного знания и были известны лишь литераторам и специалистам»59.
Но к 1843 г. (когда вышло первое издание хрестоматии А. Д. Галахова) сформировался набор авторов, обязательно попадавших в каждую хрестоматию: К. Н. Батюшков, П. А. Вяземский, Ф. Н. Глинка, А. А. Дельвиг, Г. Р. Державин, И. И. Дмитриев, В. А. Жуковский, Н. М. Карамзин, И. А. Крылов, М. В. Ломоносов, А. Ф. Мерзляков, А. С. Пушкин. Чаще всего входили в хрестоматии в эти годы Ломоносов, Державин и Дмитриев, а во второй трети XIX в. их существенно потеснили Жуковский, Батюшков, Пушкин, Баратынский и Гнедич60.
Формирование достаточно устойчивого «ядерного» набора авторов и произведений, который, постепенно дополняясь, переходил из хрестоматии в хрестоматию, по-настоящему совершается лишь во второй половине XIX в. Это следует связать и с постепенным формированием общего представления о классиках и корифеях и их программных текстах, и с появлением учебных программ, содержащих одобренные рекомендательные списки произведений (отчасти сформированные на основе ранних хрестоматий), и с реформой школьной системы, в результате которой издание учебной и педагогической литературы приняло совсем другой размах, и при подборе текстов составители новых хрестоматий стали в большей степени, чем ранее, ориентироваться на уже существующие61.
Как видим, несмотря на взятый для анализа иной материал (результат деятельности не критиков, а педагогов), это исследование фиксирует те же тенденции, что и проведенное нами, – складывание устойчивого корпуса авторитетных писателей к концу 1840-х гг., что явилось, на наш взгляд, в значительной степени результатом деятельности Белинского.
Критики и составители учебных хрестоматий заложили основы для создания классики, но этого было мало. Необходим был следующий этап – нормативное закрепление ее корпуса, отграничение классиков от неклассиков. Эти задачи были решены с помощью учебных программ, разработанных в начале 1850-х гг. преподавателями литературы в средней школе. Любопытно, что сделано было это впервые не в рамках общей системы образования, которой ведало Министерство народного просвещения, а в автономной системе военно-учебных заведений, которой руководил либерально настроенный Я. И. Ростовцев. Там впервые была подготовлена унифицированная программа курса изучения русского языка и русской литературы, которую разработали компетентные специалисты – профессор Московского университета Ф. И. Буслаев, имевший опыт преподавании в гимназии, и опытный педагог и историк литературы А. Д. Галахов. Авторы писали, что в ходе обучения учащиеся должны «ознакомиться только с писателями особо знаменитыми, а из прочих писателей, более близких нашему времени, удержать только тех, произведения которых доныне могут служить образцами <…>»62. То есть, по сути, в программе был намечен корпус русской классики, который завершался Лермонтовым и Гоголем, а в качестве наиболее важных фигур (только у них учащиеся изучали биографии) были представлены Ломоносов, Державин, Карамзин, Крылов, Жуковский, Пушкин. Основную роль в создании литературного отдела программы сыграл Галахов (Буслаев разрабатывал часть, касающуюся языка), который был поклонником Белинского и сам выступал в качестве литературного критика и писателя в «Отечественных записках», а позднее в «Современнике», где основным критиком был Белинский.
54
См.:
55
См.:
56
См.:
57
См.:
58
60
См.:
62
Конспект русского языка и словесности для руководства в военно-учебных заведениях, составленный А. Галаховым и Ф. Буслаевым на основании Наставления для образования воспитанников военно-учебных заведений, высочайше утвержденного 24 декабря 1848 года. СПб., 1852. Паг. 3. С. 14.