– В субботу не жди, – мимоходом предупредил Он, поправляя безупречный узел галстука перед зеркалом. – У меня свадьба. Как освобожусь, я тебе позвоню.
После недолгого замешательства она закатила скандал.
– Марго, ты сама должна все понимать, – Он был воплощением невозмутимости и спокойствия, – для политической карьеры мне нужны связи, поддержка и деньги. Что из этого ты в состоянии мне дать? Ни-че-го. В то время как Лидочка Виноградова – все. Но не беспокойся, нашим отношениям мой брак ничем не грозит. Будем осторожнее, только и всего…
Остатки кофе выглядели на светлой ткани костюма настолько живописно, что после Его ухода Рита вдохновенно схватилась за грифель, а страданиям предалась, лишь сделав около десятка набросков.
Он еще пожалеет. Поплачет. Да поздно будет. Девушка отчетливо представила собственное бездыханное тело на руках у безутешного возлюбленного. Картина выглядела столь трогательно, что Рита даже всхлипнула от умиления. «Неплохой вариант, но радикальный чересчур. Лучше стану великим модельером! – скромно решила она. – Очень известным. Великие дома моды будут бороться за право пригласить меня на работу. Париж, Лондон, Рим, Нью-Йорк, Токио падут к моим ногам. Мое триумфальное возвращение на родину будет освещаться во всех СМИ, конечно же, Он не сможет не узнать. Мы встретимся на банкете… хотя, нет… к тому времени, его тесть разорится подчистую, избирательная компания провалится,… поэтому лучше случайная встреча. Я буду ехать за рулем своего (что там подороже?) новенького черно-лакового Порше (купленного специально под цвет моих сапожек) в норковой шубе до пят (художественный выстриг – мой оригинальный эскиз)… В шубе и за рулем спортивной машины?! Хорошо, пусть за рулем будет шофер (что там покомпактнее и покруче?) Том Круз. Я прошу его остановить машину… Зачем? О, точно! У меня закончились сигареты! Автомобиль тормозит у ближайшего магазина, и я выхожу, ослепляя своим видом…. Почему шофера не послала? Неважно. Каприз такой. И тут из соседнего бара выходит… Он. Сломленный, не такой уже неотразимый и уверенный в себе как раньше. Далее следует немая сцена, по завершению которой Он кидается передо мной на колени, слезно вымаливает прощение, подробно рассказывая, как и почему был не прав. Громко. Пусть вся улица слышит. Душу бы отдала…». Первый раз за этот трудный, все никак не кончающийся день на ее лице заиграла улыбка. О, что это была за улыбка! Екатерина Медичи, задумавшая Варфоломеевский сюрприз гугенотам, сразу бы взгрустнула, увидев, как улыбается тезка ее дочери.– Ну, зачем же отдавать, когда можно сдать в аренду, – мягко попенял приятный мужской голос. – Под хорошие условия, смею заметить.
С оглушительным визгом Рита уронила на пол почти пустую кружку, зачем-то вскочила на диван и лишь потом обернулась. При взгляде на незваного посетителя девушка изумленно примолкла. Тот, очаровательно краснея и убирая в сторонку ее черный кружевной лифчик, пытался примоститься на единственном свободном от раскиданных вещей подлокотнике кресла и одновременно пристроить куда-нибудь пухлый коричневый портфельчик. Внешность гость имел самую доверительную. Ему удивительно шла какая-то младенческая пухлость, которая в сочетании с круглыми голубыми глазами и блестящей лысиной в венце золотистых кудряшек наводила на мысли о повзрослевшем херувиме, сменившем подгузник на элегантный бежевый костюм в тонкую продольную полоску.
«С коньяком, очевидно, вышел перебор« – охарактеризовала происходящее Рита.
– Прекрасно вас понимаю, Маргарита Викторовна, – незнакомец виновато развел руками, наконец-то притулив портфельчик к столу. – Не смущайтесь. Мне самому неловко за столь неучтивое появление, но многовековая традиция обязывает…
– А вы кто? – спросила девушка, нерешительно слезая с дивана.
– Черт, – обаятельнейше заулыбался гость.
– А рога где?
Пухлое личико скривила гримаса отвращения.
– К счастью, они уже пару веков как вышли из моды. Одна показуха, не стоящая затраченных усилий. Самому ухаживать некогда, а в салоне по роготюру такие цены заламывают – никаких гонораров на них не напасешься! Кровопийцы, право слово.