- Даже не знаю, что и сказать, - развела руками Эшли.
- А я знаю, - промолвила Элламария. - Мистер Кэллоуэй спросил. Не можем ли приехать к ним завтра, чтобы повидаться с ней. Как вы, сможете вырваться?
- Конечно, - мигом согласилась Дженнин. - Я отложу все дела.
Элламария пытливо посмотрела на нее. Уж она-то видела, насколько тяжело далась Дженнин вся эта история. Как она винила себя в случившемся. Но беда была в том, что Кейт отказалась видеть Дженнин. С Элламарией и Эшли она готова была встретиться. Но не с Дженнин. Элламария даже не представляла, как объяснить это подруге.
- Мне очень жаль, - прошептала она, отводя глаза в сторону.
Дженнин поставила стакан на столик; рука её дрожала.
- Она не хочет, чтобы я приехала? - спросила она упавшим голосом.
Элламария молча кивнул.
Дженнин закрыла глаза и сглотнула внезапно застрявший в горле комок.
- Мне очень жаль, - повторила Элламария, обнимая её.
Дженнин уронила голову ей на грудь и расплакалась. Что же с ней творится? Она гробит все, к чему прикасается. Но Кейт! Как может Кейт поступить с ней столь жестоко? Ведь она искренне любила Кейт и сделала бы все для её счастья. А теперь Кейт отказалась от своего ребенка; она уже не станет такой, как прежде. И обе они до конца своих дней будут знать, что она, Дженнин, могла уберечь её от этого несчастья но сумела.
* * *
Позже вечером, когда Элламария уже покидала театр, ей снова доставили цветы.
* * *
В пятницу утром мистер Кэллоуэй, стоя перед старым викторианским домом на Кенсингтон-сквер, рассматривал его окна. Затем, снова проверив записанный на бумажке адрес, он позвонил в дверь. Дожидаясь, пока кто-то подойдет, он осмотрелся по сторонам. Стояла весна, в кронах деревьев весело порхали какие-то птахи, а время от времени сквозь облака пробивались солнечные лучи.
Из домофона протрещал молодой женский голос, и он представился.
- А вы договаривались с мистером Мартином о встрече? - осведомилась девушка.
- Нет, но, думаю, что он ждет меня.
Воцарилось молчание. Кэллоуэй терпеливо ждал. Наконец зажужжал звонок, и дверной замок отомкнулся.
- Четвертый этаж, - произнес невидимый голос.
Кэллоуэй медленно поднимался по лестнице. Он не торопился. Навстречу ему несколько раз попадались какие-то люди, но он даже не смотрел на них. Лицо его было преисполнено мрачной решимости, но казалось совершенно непроницаемым. Несмотря на бушевавшую у него внутри ярость.
Полчаса назад он оставил Кейт в больнице. Она хотела одна пройти через все это испытание. В первое мгновение он подумал было, что дочка хочет, воспользовавшись случаем, сбежать, но затем её измученная улыбка все ему пояснила.
В глубине души он был даже рад, что ушел. Останься он с Кейт, он мог бы и сломаться. В её глазах застыли такие горечь и отчуждение, что он понял: отныне между ним и дочерью возведен непреодолимый барьер. А ведь прежде, в далеком детстве, Кейт была его дочкой, и он делал все, чтобы оградить её от тягот жизни и превратностей судьбы. Но разве мог он предусмотреть такое? Убийство, причем преднамеренное, собственного внука. Узнав, чьего ребенка, Кейт вынашивает в своем чреве, он был потрясен. Даже шокирован. Такое и в кошмарных снах привидеться не могло. Мало того, что этот негодяй прикасался к его девочке своими грязными лапами, так он ещё осквернил и погубил её. Что ж, теперь он за это заплатит.
Наконец он поднялся на четвертый этаж. Сияющая бронзовая дощечка "Джоэль Мартин и компаньоны" сразу бросилась в глаза. Он постучал и, услышав женский голос, толкнул дверь и вошел.
Встретившей его девушке было на вид лет двадцать пять. Представляла ли она себе, на какого мерзавца работает? Впрочем, это его не касается. Все его помыслы были сейчас устремлены к Кейт и к тому тяжкому испытанию, которое, по милости этого подонка, выпало на её долю.
- мистер Мартин сейчас освободится, - прощебетала девушка. - Посидите, пожалуйста. - Она указала на огромный диван у окна. Что ж, время у Кэллоуэя есть. Он может подождать.
Заметив, что руки дрожат, он спрятал их в карманы. От предложения выпить кофе отказался. Осмотрелся по сторонам, но ничего примечательного не увидел. Перед глазами стояло лицо Кейт в ту минуту, когда она рассказала ему, что беременна. Что виновник этого, Джоэль Мартин, бросил её, отказавшись когда-либо её видеть. Его Кейт. Чудесную малышку Кейт.
- Славный сегодня денек, да? - промолвила девушка.
Кэллоуэй рассеянно кивнул и отвернулся, не желая вступать в разговор.
Несколько минут спустя на столе секретарши прожужжал звонок, и она приветливо улыбнулась.
- Мистер Мартин готов принять вас, - сказала она, вставая и распахивая перед ним дверь.
Он пересек приемную и вошел в кабинет Джоэля Мартина. Увидел перед собой привлекательного темноволосого мужчину, сидящего за огромным столом, и весь мир вдруг замер и затаил дыхание, словно в преддверии глобальной катастрофы.
На губах Джоэля играла улыбка, но взгляд был настороженный.
- Мистер Кэллоуэй, - произнес он, вставая. - Приятная неожиданность. Он протянул руку, но Кэллоуэй сделал вид, что не заметил её. Присаживайтесь, пожалуйста. - Он указал на стул напротив.
- Неожиданность, говорите? - Кэллоуэй ослабил узел галстука. Нужно во что бы то ни стало держать себя в руках.
- В том смысле, - сказал, чуть запинаясь, Джоэль, - что я не ожидал вас увидеть. Не здесь, по крайней мере.
- Вот как? А - где, в таком случае?
- ЭК, не знаю, - замялся Джоэль.
- Похоже, - согласился Кэллоуэй. - Моя дочь тоже не ожидала.
Джоэль покраснел как рак. - Как дела у Кейт?
- Не задавайте вопросов, ответы на которые вас не интересуют.
Джоэль нахмурился. Он не привык, чтобы с ним так разговаривали, и уж тем более в собственном кабинете. Кэллоуэй уже начал действовать ему на нервы.
- Послушайте, мистер Кэллоуэй, зачем вы пришли? Вам деньги нужны? Если так, то я...
Внезапно Кэллоуэй вскочил и, тигром бросившись на него, схватил его за горло и прижал к стене.
- Я уже не молод, Мартин, - прорычал он, - но, клянусь Богом, готов взять грех на душу и убить вас. Вы знаете, где сейчас Кейт? Знаете или нет? Впрочем, вам ведь глубоко наплевать на нее. Так ведь, да? Да или нет? - Он тряс Джоэля и стучал его головой о стену.
Напрягшись изо всех сил, Джоэль оттолкнул его.
- Я бы хотел, чтобы вы ушли, мистер Кэллоуэй, - прохрипел он, с трудом сдерживаясь.
- Я уйду, когда сочту нужным, - отчеканил Кэллоуэй. - Моя дочь сейчас находится в больнице, где умерщвляют её ребенка. Вашего ребенка. Я не знаю и не хочу знать, как это все случилось, но одно я знаю наверняка - вы самый гнусный подонок, которых только свет видывал. Вы растоптали мою дочь, отняли у неё все: человеческое достоинство, самоуважение, а теперь ещё и ребенка. Вы её уничтожили, Мартин, и теперь вы за все поплатитесь - обещаю вам это.
- Да ладно вам, папаша, - криво ухмыльнулся Джоэль. - Вы не в кинематографе. Да и кто вы такой, чтобы угрожать мне?
Глаза Кэллоуэя гневно блеснули.
- Молчать! Я не собираюсь вас выслушивать. Я пришел к вам по двум причинам. Первое: хочу предупредить вас, что отныне ни одно из пяти наших крупнейших издательств даже на порог вас не пустит. С завтрашнего дня их примеру последуют и все остальные.
На мгновение во взгляде Джоэля скользнула неуверенность, однако в следующую секунду он расхохотался.
- Что за чушь! Вы думаете, что я клюну на такую удочку? Это вам не провернуть.
- Я это уже провернул. Авторы, имевшие несчастье работать с вами, найдут себе других агентов, а издатели, как я уже сказал, навсегда забудут о вашем существовании.
- Это не в вашей власти, Кэллоуэй, - ощерился Джоэль. - И не в чьей-либо еще.
- Ошибаетесь. Впрочем. если не верите, можете позвонить любому из своих издателей. - Кэллоуэй снял трубку телефонного аппарата и протянул ему, но Джоэль не стал её брать.