Музыка изменилась, и Кейт подняла голову, чтобы посмотреть на телеэкран. Да, знакомая заставка. Сколько раз она в нетерпении ждала эту передачу! Музыка кончилась, и на экране появилась Дженнин.
Кейт быстро нащупала пульт дистанционного управления и выключила телевизор. Руки её дрожали. Пытаясь унять дрожь, она прижала обе руки к груди.
Да, она по-прежнему не могла смотреть на Дженнин. Не могла заставить себя даже взглянуть на её лицо. Ей, правда, показалось, что она успела заметить в глазах Дженнин щемящую боль, но Кейт отогнала эти мысли прочь. Эх, Дженнин! Милая, милая Дженнин. Сколько гадостей она ей наговорила, пытаясь свалить на подругу всю вину, выместить на ней обиду за перенесенную боль.
Кейт страстно хотелось извиниться перед Дженнин, вымолить у неё прощение... Но вот восстановятся ли их прежние отношения? За короткое время в их жизнях столько переменилось, столько произошло. Неужели теперь их дорожки разойдутся? Нет, нельзя этого допустить. Она должна во что бы то ни стало повидаться с Дженнин и попросить у неё прощения. Должна спасти их дружбу. Это было самое дорогое, что у неё осталось.
А ведь Дженнин была в последнее время такая грустная, порой казалась просто убитой. Причем давно, задолго до истории с Джоэлем. Даже, когда все они собирались вместе, Дженнин всегда казалась самой одинокой. Дженнин всегда была одна, даже в самые тяжелые минуты ей было негде искать утешения. Она влачила свой тяжкий груз в одиночку.
Нет, все они должны помогать друг другу. Только вместе можно вырваться из этого ада.
Но не слишком ли поздно она пришла к этому выводу? А вдруг Дженнин не простит ее? А если и простит, то сумеет ли забыть резкие и убийственные слова, которыми - Кейт в этом ничуть не сомневалась - её ранили в самое сердце? Кейт жестоко корила себя - как могла она причинить такую боль своим самым близким людям, даже попытавшись понять их, хоть на минутку представить, как они сами страдают?
Она повернула голову набок, и на подушку упали две слезинки.
- О, Джен! - прошептала она. - Джен, родненькая, прости меня. Я так тебя люблю, ты только прости меня, дуру.
Она даже не слышала, как открылась дверь, и не знала, что уже не одна в палате, как вдруг кто-то взял её за руку и приподнял её. Кейт скосила глаза вниз. Рука была мужская, холеная, со смуглыми длинными пальцами, поросшими короткими волосками. Кейт поразилась, насколько белой и хрупкой выглядела её собственная рука рядом с этой. И вдруг сердце её екнуло. Джоэль! Он вернулся! Она ни на минуту не переставала верить, что рано или поздно это случится.
Она поспешно подняла голову и увидела Ника, который стоял над ней и улыбался. Кейт поспешно зажмурилась, потом попыталась улыбнуться в ответ.
- Здравствуйте, Кейт.
Она открыла глаза и снова посмотрела на него. Лицо Ника светилось той особой суровой мужской красотой, что отличала, по её мнению, самых утонченных мужчин. Темные волосы волнами ниспадали на плечи, а иссиня-черные глаза, из уголков которых, когда Ник смеялся, веером разбегались морщинки, ласково улыбались ей. Кейт вдруг увидела родинку на его правой щеке и удивилась, что не замечала её прежде. Чудо, а не родинка. Хоть какой-то изъян на столь совершенном лице.
- Здравствуйте, Ник.
Он взял со столика коробочку с бумажными салфетками и протянул ей. Кейт вытерла заплаканные глаза.
- Извините, - она натужно рассмеялась. - В последнее время у меня частенько глаза на мокром месте.
- Это пустяки, - со смехом сказал он. - Иногда немного поплакать полезно. Только не слишком увлекайтесь, чтобы это не стало привычкой.
Кейт улыбнулась и присела, опираясь спиной на подушки.
- Постараюсь, - пообещала она.
Ник поправил сбившиеся подушки и помог ей устроиться поудобнее. Взглянув на него, Кейт с изумлением заметила, что он едва удерживается от смеха.
- В чем дело?
- Я чувствую себя жутко нелепо, - признался он. - Пришел к вам, выполняю роль сиделки, но не нахожу слов, чтобы завязать разговор.
- И это смешно? - вскинула брови Кейт.
- Нет, не совсем, - расхохотался Ник.
Смех его прозвучал столь заразительно, что Кейт не выдержала и последовала его примеру.
Ник придвинул стул и уселся.
- Значит завтра выписываетесь?
Она кивнула.
- Больше не могу здесь оставаться. Все мне тут напоминает...
Ник отвел взгляд, и Кейт подумала, что ему, наверное, неловко, говорить с ней об этом. Что ж, вполне объяснимо.
Вдруг ей захотелось прикоснуться к нему.
- Хотите виноград, Ник? - предложила она, легонько дотрагиваясь до его руки.
Ник посмотрел на вазочку с фруктами.
- Между прочим, - сказал Кейт, - я всерьез подумываю о том, чтобы заняться виноделием. Вы умеет давить виноград?
- О да! - с жаром воскликнул Ник. - Это мое хобби.
- Тогда считайте, что вы приняты на работу. Назову свою компанию "Винодельня Кейт". Что скажете?
- Что очень рад вас видеть.
Кейт порозовела.
- Я выгляжу ужасно, - промолвила она. Проводя рукой по волосам.
- Напротив, вы прекрасны, - заверил Ник.
- О, в галантности вам не откажешь.
Его лицо посерьезнело.
- А если без шуток, Кейт - как вы себя чувствуете?
Она отвернулась; на глаза снова навернулись слезы.
- Извините, - поспешно сказал Ник. - Я не хотел вас огорчать.
- ничего, - вздохнула Кейт. - Вы вовсе не виноваты. А чувствую я себя вполне нормально. Порой, конечно, накатывает, но я отгоняю грустные мысли прочь.
- А... он приходил?
Кейт возвела на него глаза.
- Джоэль?
Ник молча кивнул.
- Нет.
На скулах его заходили желваки, и Кейт даже показалось, что он разгневан. Однако в следующее мгновение лицо его смягчилось.
- Может быть, если вам лучше, то мы с вами наконец выберемся куда-нибудь, как договаривались?
Кейт посмотрела на него; Ник тоже, не отрываясь, смотрел на нее. Потом она потупилась.
- Не знаю, Ник. Я не уверена, что смогу снова... дружить с мужчиной. По крайней мере, в ближайшее время.
После затянувшегося молчания Ник сказал:
- Что ж, ладно. Но только обещайте, что позвоните мне, если передумаете.
- Вы будете первый, - улыбнулась Кейт. - Обещаю.
Взгляд Ника преисполнился такой нежностью, что Кейт снова захотелось прикоснуться к нему.
- Спасибо, что пришли, Ник.
Ник улыбнулся.
- Я буду ждать вас, Кейт, - сказал он.
Затем встал и вышел из палаты.
ГЛАВА 20
- Перестань нервничать, - сказал Боб. - С актрисами такое вечно приключается; не ты первая, и не ты последняя. Поклонники всегда задаривают своих кумиров цветами. - Он сидел с Элламарией и Ником в буфете за кулисами. Однако слова нисколько не успокоили Элламарию, лоб которой по-прежнему перерезали хмурые складки. - Я ещё понимаю, если бы тебе присылали письма с угрозами, - добавил Боб. - Но - цветы? Нет уж, увольте. Ты только радоваться должна.
- А я вот не радуюсь, - возразила Элламария.
- Я вижу, - кивнул Боб. - Хотя и совершенно не понимаю, почему ты тревожишься. В конце концов, я ведь всегда рядом. Я тебя в обиду не дам. Словом, прошу тебя - перестань беспокоиться.
Элламария посмотрела на Ника и усмехнулась.
- Интересно, кто же он, мой тайный воздыхатель?
- Думаю, что он очень робкий и одинокий, - сказал Боб. - Кто знает, может, ты ему его собственную мать напоминаешь.
Ник хохотнул, а Элламария, размахнувшись, залепила бы Бобу оплеуху, но тот ловко уклонился.
- Погоди, в другой раз я с тобой непременно разделаюсь, - посулила Элламария.
- Так, а кофе нам дать не собираются? - спросил Ник, поглядывая на часы.
- Рано еще, - пробурчала Элламария. - А что, тебе с нами надоело?
Вместо ответа Ник встал и отправился спросить про кофе. Когда он вернулся, Боб, склонившись над столом, гладил Элламарию по волосам и что-то нашептывал ей на ухо. Ник уселся напротив, испытывая заметную неловкость от своего вторжения.