А что было дальше, вы наверно и сами все уже догадались — я врубил запись по звонку в дверь и прикрыл створки шкафа, а Тимоша перешёл к действиям прямо вот с места в карьер… Пересказывать, что он там бормотал, я уж не буду, чтобы не стошнило, но в ванную он меня чуть ли не насильно хотел загнать, так видимо его возбудила история с Софьей…
Минут через десять нашего диалога я открыл дверцу шкафа и сказал:
— А сейчас будет сюрприз, дорогой Тимофей Андреич.
— Что за сюрприз? — озаботился он, крутя головой и снимая галстук, — может уже в ванную пойдём?
— Нет, дорогой инспектор, — продолжил я, — ни в какую ванную мы не пойдём, а пойдём мы вот сюда, к шкафу и поглядим внутрь.
— И что тут? — встал со своего места он.
— Магнитофон марки Комета-202 (это я приврал немного, не было у него никакой торговой марки, ноунейм, так сказать), включенный на запись.
Тимофей очумело посмотрел на крутящиеся катушки, потом продолжил:
— И чего
— Того, драгоценный Тимофей Андреич, что запись нашей беседы я с большим удовольствием сдам в милицию… даже и не в милицию, а для начала начальнику вашего роно — а он уж решит, что там дальше с ней делать.
— Ах ты сука! — решил перейти к активным действиям он, — да я ж тебя, — и попытался заехать мне кулаком в лицо.
Но ничего у него не вышло — слишком дрябл и нетренирован он был, чтобы попасть в меня. А я заломил ему руку за спину и отбросил на диван.
— Чего ты хочешь? — наконец перешёл он к конструктиву.
— Варианта Б, — честно сказал я, — вы перестаёте ко мне приставать и спускаете моё персональное дело на тормозах, а я в ответ никому не покажу эту кассету.
— Мне, мне отдашь кассету! — с интонациями Володи Шарапова в бандитской малине возопил он.
— Это вряд ли, — сокрушённо покачал головой я, — тогда у меня никакого рычага воздействия на вас не будет — а если вы заново всё захотите прокрутить, что тогда?
— И какие у меня гарантии будут, что ты это не обнародуешь?
— Моё честное слово, — скромно ответил я. — Больше никаких.
— Там всё не так просто, — повесил он галстук обратно на шею, — материал на тебя не на пустом месте возник…
— Продолжайте, Тимофей Андреич, — напрягся я, — я вас внимательно слушаю.
— Один человек из вашей школы мне всё это слил… а на него у тебя никакой кассеты нет…
— Имя? — коротко потребовал я.
— Не скажу, — потряс головой он, — сам догадаешься, если не дурак.
— Но решение-то должен принимать не этот неизвестный стукач, — рассудил я, — а вышестоящие инстанции, то есть вы, я правильно понимаю? Напишете, что информация не подтвердилась и спустите дело в архив, всего и делов-то.
— Мне ещё надо будет убедить в этом того человека… — угрюмо вымолвил Тимофей.
— Вы уж постарайтесь, от этого вся ваша дальнейшая карьера зависеть будет, — и с этими словами я выпроводил его на лестницу.
Кассету надо бы спрятать, подумал я, когда вернулся в зал… и лучше не в этой квартире… ладно, подумаю об этом завтра, а пока мне хватит размышлений на тему, кто же это такой мой рьяный ненавистник в 160-й школе…
— Так Ираида же, чертёжница которая, — проснулось левое полушарие, — тебе же русским языком это Софья сказала.
— Постой-постой, — возразило правое, — не всё так однозначно, как кажется. Она даже и парой слов с Антоном не перекинулась — за что ей его ненавидеть?
— Душа женщины загадка, — ответило первое, — мало ли за что… вдруг она втюрилась в Антошу, а тот не отвечает ей взаимностью?
— Ладно, про Ираиду я понял, — вклинился я в их спор, — а ещё какие варианты предложите?
— Хм… — задумались они оба одновременно, а высказалось только левое, — оба завуча, например… не нравятся мне они…
А правое в порядке бреда предложило:
— А чего бы не физрук? Который Фирсов — ты ж у него нагрузку отобрал…
— Стоп, — сказал я, — так он же в больничке лежал, когда всё это закрутилось? Как он мог передать информацию Тимоше оттуда?
— Вот и займись на досуге хронологией, кто где был и что делал после того, как ты Соню мыться позвал… — буркнуло левое, — кстати, зачем ты это сделал, расскажешь?
— Не помню уже, — огрызнулся я, — давно было… просто к слову пришлось наверно. Ладно, убирайтесь оба, мне к завтрашнему дню подготовиться надо, ещё ведь и литература с русским языком теперь прибавились.
----
А на следующий день я завершил все свои дела с Домом юного техника, честно позвонил туда этому… Льву Николаичу и честно выслушал ответ, что нет, не можем мы принять на учёбу человека старше семнадцати лет. Да не очень-то и хотелось, у меня теперь Вася Дубин есть…