— А ты как к хоккею-то относишься? — задал я запоздалый вопрос, — вдруг он тебе противен, а я тащу тебя на него против твоей воли?
— Не, Антоша, — ответила она, глядя мне в глаза, — хоккей это ж самая популярная игра в СССР, так что хочешь-не хочешь, но надо как-то соответствовать.
— Понятно, — буркнул я в ответ, — пошли места что ли свои занимать… согласно купленным билетам.
— Не купленные они у тебя, — подколола она меня, — а подаренные.
— Я и говорю, — поправился я, — согласно подаренным билетам.
Места нам товарищ Серый отвёл королевские, ну не самые-самые, но близко к тому, третий сектор, 12-й ряд. Слева правительственная ложа, внизу скамейка одной из команд. Шикарно, ничего не скажешь.
— Ой, — сказала Марина, — а я, кажется, вон того гражданина знаю, — и она указала налево в сторону ложи.
— Ничего удивительного, — ответил я, — это ж Косыгин, наш премьер-министр.
— С ума сойти, — закатила глаза к потолку она, — а может и Леонид Ильич тут появится?
— Очень может быть, матч-то решающий, — ответил я.
— Расскажи мне, кстати, насчет этого, я не очень за событиями следила — почему он решающий?
— Сыграли семь игр, — начал я объяснения, — у соперников по три победы и одна ничья… в Виннипеге, кажется, эта ничья случилась… так что тот, кто победит сегодня, выиграет и всю серию.
— А если ничья будет?
— Тогда по разнице шайб всё равно наши победят. Так что канадцам надо рвать жопу изо всех сил…
— Ой, а это кто идёт? — спросила Марина, кивая направо.
Я тоже повернул туда голову — к нам приближался Савелий Крамаров собственной персоной, а с ним какая-то девица весьма вульгарного вида.
— Привет, Антон, — сказал он, усаживаясь на соседнее место, — как жизнь протекает?
— Как горная река, — вырвалось у меня, — если узкое место среди скал, то со страшной скоростью, а если равнина, то жить можно.
— Ясно, — немного озадаченно ответил он, — Марину я знаю, а это вот Лиля, — и он указал на свою спутницу с бюстом около пятого номера.
— Очень приятно, — кивнул ей я и тут же вернулся к Савелию, — где сейчас снимаетесь?
— Давай уж на ты, — предложил он, — а снимаюсь много где, но всё какие-то эпизоды предлагают… да, в фильме про школу предложили роль — школа, правда, не как у вас, а вечерняя, но всё равно интересно.
— И что, роль главная? — поинтересовался я.
— Да как же, дождёшься от них, — погрустнел Савелий, — но и не из последних, главная роль там у Кононова, а я так… в первую десятку вхожу.
— Савелий, — прорвалась вдруг в разговор Марина, — а можно вам вопрос задать?
— Можно, — вежливо ответил он, — и на ты тоже можно.
— Ты же популярный человек, — продолжила Марина, — как ты по улицам ходишь? Тебя же поклонники должны на части рвать?
— Очень просто, Марина, — ответил Крамаров, доставая из кармана чёрные очки, — вот так вот.
— Всё равно можно узнать, — не унималась Марина.
— А вот так? — и Крамаров достал из другого кармана накладные бакендарды и усы.
— Так лучше… — задумалась Марина, а я счёл нужным перевести разговор в более практическую область.
— Как думаешь, выиграют сегодня наши?
Но тут голос впервые подала его спутница, которая с большой грудью.
— Должны выиграть, — сказала она, — и точка.
И тут же продолжила: — На игре Леонид Ильич ожидается, поэтому всё очень серьёзно.
А ты откуда знаешь, хотело было сорваться у меня с языка, но я вовремя его прикусил — знает, наверно, раз так уверенно говорит. А вместо этого спросил совсем другое:
— Как там Александр-то живёт?
— Это Серый? — переспросил Савелий, — отлично живёт. Как ещё ему жить после такого успеха с Джентльменами? Больше 50 миллионов посмотрело…
— Кхм, — опять не выдержала Марина, — а можно узнать — такие большие кассовые сборы как-то отражаются на доходах артистов?
— Нет, Мариночка, — поскучнел Крамаров, — всё государству уходит, а нам только за саму картину заплатили.
— Да что это мы всё о грустном и о грустном, — не выдержал я, — давайте лучше о хоккее…
— Фил Эспозито у них там самый заметный мужчина, — оживилась Лиля, — особенно когда злой и в драку лезет.
— А мне больше братья Маховличи нравятся, — поддержал тему Савелий, — классные мастера. И вратарь, как его… Кен Драйден, тоже неплох. А вам кто из канадцев запомнился?
— Бобби Кларк, — подумав, ответил я, — Харламова в лазарет отправил, это такая конкретная сволочь, что даже и запоминается слёта…
— А мне этот, чёрненький такой, — продолжила Марина, — он ещё чешского судью чуть не убил недавно.