2. Если расширить горизонт исследования, то классовая борьба окажется лишь специальным случаем так называемой борьбы за существование. Это последнее учение и моральное отравление им мира в ходу с 1860 года в качестве безнравственной квазиестественно-научной теории. Полустолетие и два поколения, зараженные этим учением, являются наиболее извращенными, в нравственном и правовом отношении, из тех, какие может указать история. Мы с нашей стороны уже с самого начала, т. е. со времени выступления на сцену этой язвы, борьбы за существование протестовали как против измышления квазиестественно-научной бессмыслицы, трактующей о происхождении и совершенствовании видов, так и против деморализации и всеобщего разрушения права, которое должно было получиться при распространении столь фантастически-фривольных и в то же время грубо-эгоистических учений. Выступая против идейного яда, мы не упускали случая всесторонне осветить указанную мерзость столетия; мы делали это в самых разнообразных сочинениях и затем в «Персоналисте», при всяких, нередко представлявшихся, удобных случаях. Мы почти утомились, возвращаясь, по необходимости, снова и снова к той же самой теме. Но нас опять принуждает к тому же самому новая наша задача, именно связь борьбы за существование с так называемой классовой борьбой, – заставляя нас затронуть новую сторону предмета.
Переносить на человечество, без дальнейших оговорок, как нечто самопонятное, то, что даже в области животных понято либо совершенно ложно, либо только местами, наполовину верно и, во всяком случае, вкривь и вкось, – значит удостоить человека такой квалификации, которая для лучшего понимания звучит как крайняя степень унижения. Чтобы восполнить меру морального яда, это унижение достоинства человека и развращение его выдается за премируемый путь к совершенствованию и к окончательному совершенству. В безнравственной борьбе человека всеми средствами против себе подобных победа должна обеспечить размножение наилучших по качествам индивидуумов! Между качествами лучшими считаются такие, которые имеют следствием переживание. Переживший имеет право – вот этот дьявольский девиз, которым освящается всякая несправедливость.
Эту гнусную мысль приложили к частной жизни и к политике, к отношениям личностей и народов – и достигли поистине назидательных результатов! Измышление это нужно было бы назвать с самого начала общим грабежом существования, если его хотели бы понимать прямо и называть правильно. Мы давно уже предложили взамен выражение: убийство за существование, а для соответствующих слоев, кроме того, еще и убийство за богатое существование; и уже одно такое много говорящее название указывает, в какой степени здесь имеется связь с классовым убийством.
Дарвинизм, пущенный в ход тотчас же со времени своего появления в 1859 г., в особенности стараниями евреев, был случайным обстоятельством, за него ухватились скрытые до той поры дурные вожделения и таким путем создали для себя искусственно нечто вроде оправдывающей их квазинауки. Если бы даже и не было английского естествопознавателя Дарвина, то все равно в Англии скопившееся огромное бремя дурных дел, вместе со столь же дурными идеями, скоро привело бы к отчетливому формулированию дурных принципов. Склонность к этому была у англичан налицо уже давно: прославление деспотии лоббизмом, а позже мальтузианство, оправдывавшие уничтожение народов, уже подготовили почву.
Но не следует делать ответственными лишь одних теоретиков или хотя бы предпочтительно их: их испорченность коренится в испорченности, глубже заложенной, – в испорченности народа и государства.
Большое английское Я в смысле эгоизма может претендовать на первое место сейчас же после эгоизма еврейской расы, а это ведь что-нибудь значит! Англия жила избиением народов и живет им до сих пор. Проглоченные буры и отношение к темноцветным африканским расам – только новейшие примеры, между тем как Индия остается более старым и наиболее крупным позорным пятном и постоянным напоминанием. Ведь собственный её поэт Байрон должен был бросить в лицо достойной Англии обвинение, что она наполовину избивает мир, а наполовину его надувает!