– Там призрак! – услышала она чей-то крик и отчетливо поняла, что самолет летит прямо на нее. Рита дернулась, попыталась вскочить, но ноги словно приросли к полу, и она с ужасом осознала, что уже ничего не успеет – до удара осталось всего несколько секунд… Пытаясь сдержать рвущийся из горла крик Рита зажмурилась: что бы сейчас ни произошло, она не хотела этого видеть и слышать. Злая память отбросила ее назад, в теплый пахнущий горящими торфяниками дымный июль, и как наяву она вновь услышала звон лопнувшего стекла и жуткий звук сминаемого металла.
– Рита, падай на пол! – услышала она незнакомый мужской голос и, повинуясь его настойчивому напору, неловко проскользнула вниз, между своим креслом и спинкой переднего сиденья, до последнего не открывая глаз на несущейся аппарат. Она еще помнила прежде, чем потерять сознание, ощущение пристального тягучего черного взгляда, такого же, как тогда в августе, перед аварией. А больше не помнила ничего. И не видела. И никто не видел, как маленькая фигурка взлетела над головами запаниковавшего зрительного зала, схватила за крылья начавший крениться, уже неуправляемый, цеппелин и понесла его в пустой проход между рядами, куда он и рухнул, к счастью, никого не задев.
По дороге домой Рита все время заторможенно молчала, не отвечая на вопросы Павлы. И только дома ее накрыло. Не раздеваясь она легла на диван, отвернулась, почти уткнувшись в мягкие подушки и неожиданно даже для себя самой вдруг зарыдала, снова и снова перебирая в уме картинки неудачного вечера. Вдруг она резко села, вытерла кулаком глаза, и спросила пустоту вокруг:
– Павлина! Это ты кричала, что там призрак?
– Нет. – Павлина появилась со стороны кухни и уселась рядом с Ритой, подперев кулачком грустное личико, – это парень какой-то кричал. Тот, что потом приказал тебе на пол падать.
– Какой парень? Как выглядит? Я не узнала голос, но он назвал меня по имени…
– Высокий, худой, хорошо одет, – перечислила Павла, – брюнет, лохматый, как ты, лет двадцати пяти. Больше ничего не помню.
– Странно все это, – Рита принялась водить пальцем по ворсистому узору дивана, – и еще. Это же ты цеппелин отвела от меня и других?
Рита пристально смотрела на подругу.
– Да! У меня получилось! Я – герой! Жалко ты не видела! У всех были такие лица испуганные, а потом возмущенные, а потом я к тебе вернулась, а ты без сознания валяешься на полу, а парень этот, который кричал про призрака, тебя по лицу гладит… – Павлина испуганно закрыла рот ладошкой, – ой… Я только сейчас поняла, что ты его не знаешь. Совсем?
– Что за ерунда! – рассердилась Рита, – как это – гладит по лицу? Я глаза открыла – никого не увидела, бабуля, что рядом сидела, мне подняться помогла.
– Знаешь, мне показалось, что парень меня видит. Я вернулась, и он сразу ушел.
– Ерунда! – опять начала Рита и осеклась, – я поняла! Он тоже видит призраков! Поэтому и предупреждал, что … Подожди… Получается, что самолет этот дурацкий на меня призрак направил?! Направил и исчез… Я ничего не понимаю! – жалобно протянула Рита, машинально заплетая волосы на ночь, – слушай, давай спать, а? Все равно все уже позади. Завтра суббота. Мы едем с Петром Сергеевичем в имение Вирских. Мне нужно выспаться.
***
На следующее утро с утра погода установилась как по заказу: вовсю грело солнце, но снег не таял, а только искрился, переливаясь крошечными бриллиантами. Рита уныло смотрела в окно кухни: красиво, но ехать совсем не хочется. Она плохо спала, ей опять снилась мама, только сейчас она с испугом смотрела куда-то Рите за спину и молчала. Браслета, как успела увидеть Рита, на маминой руке не было, книги тоже. Рита все пыталась понять, что так испугало маму, но, едва обернувшись, она натыкалась на жуткий черный взгляд, такой же, как вчера в театре, и трусливо отворачивалась. Поэтому и не выспалась, и настроение было тоскливым. Она решила отказаться от поездки, или хотя бы перенести ее на другой день, сказавшись больной, но телефон, который она только что нашла и уже листала на дисплее контакты, сам откликнулся, бодро заиграв веселый мотивчик. Рита вздохнула (не успела!) и покорно произнесла в трубку: