Он отвернулся от колодца. Представил фонарик и как он подсвечивает клетки пути. Нажимаешь на кнопку – и в центре очерченного квадрата вспыхивает огонёк, начинает пускать в разные стороны электрический пух. Облачка света расползаются и подъедают тёмное пространство. Клеточка за клеточкой выстраивается в цепочку, и вот уже готова дорога.
Дальше все трое шли, прижавшись друг к другу. Препятствия закончились. Вокруг были лишь потрескавшиеся квадраты пола, местами разбитые или как будто прорванные изнутри. Впереди темнела гора второй баррикады. Ровно по центру её разрезал проём, в который, казалось, вполне можно проскользнуть.
– Это они сделали? – спросил Руся.
«Интересно, – подумал Сёма, – жираф на самом деле думает, что кто-то будет отвечать на его вопросы, или ему так проще не бояться? Тогда ладно, тогда пусть и дальше спрашивает».
Солнце начало гасить лампочки, наступал вечер. Сёма всё высматривал какие-нибудь следы присутствия оловянных, но ничего не находил. Это маленького медведя всё больше расстраивало. Если идти, не задерживаясь, завтра они дойдут до дальней стены Комнаты. Плана, что делать дальше, в голове не водилось. Да и откуда бы ему взяться?
Добравшись до подножия баррикады – в высоту она была в три-четыре Руси (или, например, штук в пять Джеков), разведчики остановились. В проём действительно можно было пройти хоть всем троим одновременно.
– Мне кажется, он специально разобран, – заметил жираф.
Сёма сказал «кхм» и подумал, что в этот раз Руся может оказаться прав.
Первым полез Джек. Он потянул носом воздух и осторожно прокрался вглубь баррикады. Немного постоял и двинулся снова, словно пританцовывая. Наконец, опасливо заглянул на другую сторону, готовый в любой момент отпрыгнуть и понестись обратно. Но ничего пугающего не обнаружилось. Там валялись несколько кубиков и чернел кусок не до конца разобранной железной дороги.
Джек обернулся и, видимо, залаял – слышно, конечно, ничего не было. Тогда маленький медведь и жираф двинулись следом.
Под правой лапой что-то хрустнуло. Сёма хотел посмотреть вниз, чтобы понять, что и зачем так делает, но в этот момент слева завизжало. Что-то яростно дунуло в ухо с такой силой, что чуть его не оторвало. И тут же будто заколотило по стеклу железными пальцами. Сёма упал и подтянул под себя лапы – как 300 выключений солнца назад, когда в прихожую Дома попал мешок злых светящихся шаров. Вот только свист и лязг догнали маленького медведя и стали лупить по голове.
Рядом рухнул Руся, мелькнул и пропал Джек, а вокруг продолжало рычать, греметь и бесноваться. В какой-то момент прямо около неуклюжей жирафьей головы, не желавшей никуда прятаться, отчаянно лязгнуло. Будто кто-то откусил и начал жевать несколько железных листов. Сёма разлепил один глаз и увидел изготовившуюся к прыжку металлическую гусеницу. Это был трамвай – такой же, как в недостроенном Доме-городе. Зелёный, с белой полосой пониже окон.
Добежав до конца разломанных рельсов, скоростной вагон крутанул в воздухе колёсами и с грохотом приземлился на пол. Переваливаясь с боку на бок на растрескавшейся плите, трамвай нёсся прямо на обездвиженный разведотряд.
Сёма прыгнул в сторону Руси и дёрнул его назад к баррикаде. Жираф трепыхнулся, но почти не двинулся с места. Тогда Сёма обхватил Русю поперёк и, закрыв глаза, быстро засеменил задними лапами. В этом странном танце они сделали несколько шагов и упали уже окончательно.
Трамвай шлёпнулся на землю и затрещал раздавленными внутренностями. Заскрипели оторвавшиеся вагоны, вспахивая пол железными боками. Над местом крушения взлетели конфетти из пластика, осклоков стекла и железок.
Только когда яростные звон и хруст перемололи друг друга и подзатихли, Сёма отважился открыть глаза. На нём лежала тушка жирафа. В нескольких местах в неё воткнулись мелкие стекляшки.
– Руся! – позвал он и толкнул жирафа. Тот не отозвался. – Руся! – закричал Сёма изо всех сил и замолотил лапами.
По жирафьему боку прошла дрожь, и Руся ещё сильнее навалился на маленького медведя. Он перекатился и заелозил ногами по полу.
Через пять секунд на Сёму смотрел большой испуганный глаз.
– Ты видел, – прошептал Руся, – у него на боку написано «Забирайка».
– Неа, – заспорил Сёма, дёргая отдавленной лапой, – там «Выбирайка» было написано. Я помню, как такое слово на стенах рисовали.
Жираф, вопреки обыкновению, спор не поддержал. Он обходил место крушения приставным шагом, стараясь держаться подальше от обломков. Откуда-то вынырнул Джек и закрутился в Русиных ногах. Ну и хорошо. Значит, все целы.