Флориан подошёл, похлопал его по плечу и направился к выходу.
– Приказывать я не стану, – сказал он, обернувшись. – Рассказал всё без утайки, но тебе нужно решить самому, Клаус, выбрать между долгом и сердцем. А я – я буду рядом и поддержу тебя.
~~~
Тем временем кое-кто другой тоже умел выбирать правильные моменты. Дождавшись, пока первые гости начали расходиться по своим покоям (многие уже поговаривали о завтрашнем отъезде домой, раз потребность в невестах отпала), этот кто-то привстал на носки и отыскал в толпе нужную причёску. Движением бровей он указал на террасу. Причёска кивнула.
Две тени друг за другом выскользнули наружу. Заметь их кто – наверняка счёл бы подозрительными, но каждый был занят собой, партнёром по танцам, задорными пузырьками в бокале с вином или же мозолями от красивых, но тесных туфель.
Двое прошли по вымощенной камнем дорожке и спрятались за розовым кустом.
– Ты меня подвела, – заявил первый министр Хелфрид.
Принцесса Фиренца достала из сумочки кружевной веер и принялась несогласно им обмахиваться.
– Я сделала всё, что могла: глазки строила, – она загнула мизинец свободной руки, – ресницами хлопала, ямочки от улыбки демонстрировала, вздыхала так, чтобы грудь выпячивалась. Как-то раз, во время танца, я даже читала ему стихи о любви! Знаешь, любезный Хелфрид, то ли ваш принц слеп, то ли глуп, то ли эта рыжая девчонка его околдовала.
Первый министр продемонстрировал свою злодейскую ухмылку (изредка, в правильной компании он мог себе это позволить).
– Колдовство оставь для сведущих в этом людей. – Хелфрид коротко осмотрелся, убедился, что никто не подглядывает, и протянул Фиренце пузырёк с красноватой жидкостью внутри. – Действовать будет недолго, поторопись. Уж придумай, что наврать. А если дело не заладится, используешь вот это.
На ладонь принцессы, рядом с зельем, опустился маленький мешочек из серебристого бархата.
– Всё поняла? – уточнил первый министр.
– Уж не дура. – Фиренца тоже умела по-злодейски кривить губы.
С этим можно было бы поспорить, но – ради успешного дела – Хелфрид умел быть вежливым с сообщниками, особенно с дамами.
Он подождал, пока останется один, ещё раз огляделся по сторонам и нашёл в кармане жилета ещё один пузырёк с зельем. Затаив дыхание, первый министр быстро проглотил его содержимое.
Колдовство началось мгновенно: Хелфрид почувствовал, как укорачивается его нос и разлаживаются морщины на лбу. Волосы втянулись в череп на пару дюймов и закрутились кудрями, плечи развернулись и обросли мышцами, сердце застучало как-то… живее.
Первый министр обошёл крыло, вернулся в коридоры дворца через другой вход и поднялся на третий этаж в королевскую библиотеку. Тут и в светлое время не толпились любознательные посетители, а по ночам библиотека превращалась в идеальное место для любовных свиданий или же коварных заговоров.
Сегодня было иначе. На мягком ковре сидела девушка в жёлтом муслиновом платье и изучала карту звёздного неба.
– Это созвездие, которое мы вчера рассматривали, называется Ведьмино печенье, – хихикнула Ровена. – Прости, что я не дождалась твоего возвращения, устала от танцев да расспросов. А любезная Грета предложила мне побыть тут, пока гостевую спальню приготовят. Вернуться домой она мне не позволила. Ты здоров, Клаус? Выглядишь необычно.
Хелфрид провёл рукой по волосам – лохматые кудри принца были на месте.
– Здравствуй, любимая, – выдавил он, поворошив запасы нежности. – По душе ли тебе пришёлся мой дворец?
Отложив карту, Ровена поднялась на ноги.
– По душе. Семья у тебя чудесная. Твой кузен, наш любимый король Флориан, добрый и мудрый, чувством юмора не обделён, танцует складно. Жаль, тебя несмышлёным считает, мнения твоего не спрашивает. Помнишь, ты жаловался?
– Помню, помню, – ответил Хелфрид машинально. Говорливая девчонка попалась, аж оскомина на зубах от неё. Зато идею ему подсказала, сама того не ведая. – Не спрашивает мнения моего даже в делах сердечных. Отказал нам Флориан в благословении, не позволит жениться.
Злодейская ухмылка пришлась бы сейчас кстати, но первый министр – должность обязывала – умел себя пересилить.
Ровена послушала, кивнула, угукнула сама себе. Затем взяла длинный тонкий подсвечник, что на полу стоял, и перехватила его на манер шпаги.
– Ты кто? – Сощурив взгляд, она ткнула потухшей свечой Хелфриду в грудь.
– Умная, стало быть? – Первый министр подтянул рукава.
– Конечно. А ты, получается, не очень. Мог бы больше стараний проявить: жесты выучить, походку… на вопросы каверзные не попадаться.