Но не будем заблуждаться. Сенат сохранял важный функциональный аспект. В частности, приобрел законодательную роль, потому что народные собрания отошли в прошлое. Чтобы заполнить этот институционный вакуум, Август наделил силой закона сенатусконсульты, ранее бывшие всего лишь оценочными суждениями. И потом, сенаторское сословие по-прежнему занимало ключевые должности и наряду с сословием всадников поставляло губернаторов, префектов и полководцев. Уже этим оправдывалось существование аристократии как общественного класса, а ее представители могли сделать успешную карьеру. В целом, равновесие между принцепсом и аристократией зиждется на негласном договоре. Сенат соглашается предоставить императору всю полноту полномочий, соглашается даже чествовать его как царя со всей вытекающей отсюда помпой. Взамен император, во-первых, считает аристократов равными себе, во-вторых, позволяет им исполнять республиканские магистратуры, поручает им высокие гражданские и военные посты, а в-третьих, проводит политику в их интересах. Понятно, что сложнее всего было осуществить третий пункт. Императору нужно было угодить не только аристократии. Много императоров падет под предлогом тирании, то есть из-за того, что вели себя как цари, хотя истинной причиной была их деятельность, идущая вразрез с пожеланиями сенаторского сословия.
Вернемся к Клавдию, который, казалось, весьма старательно соблюдал всю эту видимость. Сенат информировали о важных делах, в особенности в сфере дипломатии. В 41 году Агриппе I предоставили дополнительные земли и царский титул в результате соглашения с сенатом[54]; в 43 году там обсуждалась аннексия Ликии; в 49 году парфянские послы явились именно в курию, чтобы просить себе в цари Мегердата. Важные внутренние дела также не ускользали от внимания сенаторов, например введение в сенат галлов или расширение полномочий прокураторов, о котором мы еще поговорим. Император снова, еще больше, чем его предшественники и преемники, использовал сенатусконсульты для издания законов, в среднем по одному каждые девять месяцев.
В обращении к сенату наличествовало и желание придать торжественности, даже театральности некоторым делам. Парфянским делегатам пришлось выслушать речь о почтении Парфии, привыкшей получать царей от Рима, к пресыщенному славой Риму, который желал лишь покоя чужеземным народам, и о том, что Мегердату надлежит править справедливо и милостиво, поскольку два эти качества тем более придутся по душе варварам, что доселе были им неизвестны, парфянам же не следует слишком часто менять своих царей… Конечно, эта речь была составлена для внутреннего употребления. Ее целью было показать, что Клавдий сравнялся с Божественным Августом, удерживая Парфию в покорности. Мы уже видели, чего стоила эта мнимая покорность: в лучшем случае римляне извлекали пользу из внутренних неурядиц могущественного соседа, но, как следует представленная под славными сводами курии, она придавала блеска славе императора.
Обращения к сенату также позволяли принцепсу напомнить ему принесенную клятву в верности и ткнуть носом в его оплошности. Так было после неудавшегося путча Скрибониана, когда в 42 году Клавдий побудил сенат дать седьмому и одиннадцатому легионам прозвания «Клавдиевых, Верных и Любящих отчизну» в награду за то, что они не пошли за военачальником-изменником. Хотя выглядело это как любезность, многим сенаторам, видимо, было тяжело голосовать за это предложение в то время, когда приход к власти Клавдия еще оставался открытой раной. Прося собрание даровать то, что он мог бы предоставить и сам как император, Клавдий наступал на больную мозоль. На самом деле он преподал урок и сделал предупреждение тем, кто еще воображал себе, будто аристократия как социальный страт может опереться на армию: солдаты образовывали другой страт, который знал только императора. Они смогут свергнуть его и не преминут это сделать в будущем, но только если им будет выгодно заменить его своим военачальником, а вовсе не чтобы угодить сенату.
54
В честь этого события Агриппа велел отчеканить монету, на которой выбиты слова о «клятве великого царя Агриппы Августу Цезарю [Клавдию] и сенату»