Говорившим был мрачный мужчина средних лет, сидевшим прямо под Чу Чжунтяном. Его глаза отягощались тёмными мешками, и он мягко обмахивался веером, когда говорил. Согласно новым воспоминаниям Цзу Аня, это был Чу Тиешэн. Он являлся членом второй ветви клана Чу, и Чу Чуянь обращалась к нему "Второй дядя".
— Второй дядя, о чём ты говоришь?! Он не сделал ничего со мной той ночью! — Из соседнего зала внутрь ворвалась красивая молодая девушка.
Она была одета в огненную, обтягивающую одежду, резко контрастировавшую с общей холодностью большого зала.
Чу Чжунтянь рявкнул:
— Хуаньчжао, почему ты здесь? Немедленно возвращайтесь в дом!
— Перестань на неё орать! Ты не должен кричать на детей! — Цинь Ваньру свирепо посмотрела на мужа, а затем повернулась, чтобы улыбнуться дочери. — Всё в порядке, Хуаньчжао. Не слушай своего отца. Подойди и сядь рядом со мной. Расскажи маме, в чём дело.
Чу Чжунтянь смущённо улыбнулся. Никто и глазом не моргнул — очевидно, это было в порядке вещей.
Чу Хуаньчжао указала своим хлыстом на Цзу Аня:
— Мама! Прошлой ночью я действительно использовала Воющий Хлыст, чтобы избить его. В конце я также согласилась простить его. Я не хочу нарушать своё слово!
Цзу Ань мысленно показал ей большой палец. Хотя у маленькой девочки были садистские наклонности, по крайней мере, она была честным игроком.
Слово взял полный мужчина, сидевший напротив Чу Тиешэна:
— Племянница, ты ещё слишком молода, чтобы понять порочные обычаи этого мира. Любой из нас мог бы наказать Цзу Аня — ты была единственной, кто не должен был этого делать! Если слух об этом распространится, все будут считать, что разразившийся скандал — это правда. Ты ещё даже не замужем. Подумай, как это отразится на твоей репутации!
Он был невероятно серьёзен, когда говорил, однако огромное количество жира на его лице сморщилось в нечто, похожее на улыбку. На самом деле многие люди ошибочно думали, что он все время улыбается, и поэтому его трудно было не любить. Он поигрывал сверкающим золотым компасом.
Цзу Ань узнал в этом "улыбающемся тигре" третьего дядю клана Чу, Чу Юэпо. У него начала болеть голова. "Почему все эти члены боковых ветвей хотят моей смерти? Я ведь всего лишь бесполезный зять. Как я мог разозлить так много людей?"
В наступившей тишине молодая госпожа клана Пэй, Пэй Мяньмань, шёпотом обратилась к Чу Чуянь:
— Разве Воющий Хлыст не увеличивает боль в десять раз? Может, он эксперт, скрывающий свои истинные способности?
Несмотря на её тихий голос, её вопрос разнёсся по залу. Цзу Ань выругался себе под нос: "У этой женщины милая улыбка, но коварное сердце. Ну и стерва же ты!"
Чу Чуянь слегка нахмурилась. Сидевшая позади них Сноу использовала эту возможность, чтобы ответить:
— Он даже не знает боевых искусств. Как он может быть экспертом?
Глаза Чу Тиешэна загорелись. Он поспешно обратился к мастеру и мадам:
— Старший брат, невестка! Все здесь знают, насколько силен Воющий Хлыст. Я думаю, что даже вам двоим было бы трудно выдержать восемь ударов. Как мог такой обычный человек, как он, сделать это?
Чу Чжунтянь обменялся взглядами со своей женой. В словах Чу Тиешэна была доля правды. Чу Хуаньчжао негодующе возразила:
— Я действительно ударила его восемь раз! Или вы обвиняете меня во лжи?!
— Милорд, я уверен, что вторая мисс никогда бы не солгала, но она всегда была добрым и мягким человеком. Должно быть, она проявила милосердие и сдержалась, когда била его. Когда мы пришли за ним, он сильно ударил меня и сломал мне нос! Он не может быть настолько пострадавшим, как утверждает, — Дяо Ян быстро поддержал Чу Тиешэна.
Собравшиеся в зале испытывали недоверие:
"Вторая мисс? Добрая и мягкая? Как ты можешь говорить такую ложь с невозмутимым лицом? С каких пор она проявляла к кому-то милосердие своим хлыстом?"
Тем не менее, всё, что происходило до этого момента, было довольно нелепым. Она… ведь не влюбилась в своего зятя, не так ли?!
Чу Тиешэн воспользовался вмешательством Дяо Яна, чтобы продвинуть свою линию:
— Истина очевидна. Цзу Ань не только не продемонстрировал раскаяния за свои отвратительные поступки, он даже манипулировал нашей доброй, наивной Хуаньчжао, пытаясь избежать наказания за свой проступок. Мы должны наказать его в соответствии с правилами клана в назидание другим!
Чу Чжунтянь нахмурил брови, задумчиво прикрыв глаза. Он явно взвешивал достоинства этого нового аргумента. Цзу Ань внутренне застонал. Он как раз собирался выступить в свою защиту, когда в комнату ворвался слуга: