– А с чего ты взял, что это вообще страница убитой? – спросил майор.
– Потому что ей на телефон уведомления о сообщениях в этой сети пришли.
– Верно, кто бы стал давать такой доступ к своей странице чужому человеку. А открой вот это сообщение. – Кирилл ткнул пальцем в одно из последних поступивших посланий.
– «Детка, в аптеке ревизия. По тебе недостача. Решай уже», – прочитал вслух Гриша. – Это че?
– То самое. Лопатина явно задолжала кому-то денег.
– Кто кому задолжал денег? Гриня, ты, что ли, опять кому-то проспорил? Кирилл Андреич, если вам, то вы его трясите, потому что Гриня фиг че сам отдаст. – В кабинет ввалился Федя.
– Я учту на будущее, – кивнул Парфенов. – Лопатина задолжала, видимо, своему дилеру.
– Она, что ли, тоже барыжила? Нет, я всегда знал, что высшее образование – зло. У них не институт, а рассадник асоциального элемента. Никаких моральных принципов.
– Я смотрю, ты там слов нахватался, – прищурился Город и повторил: – Асоциальный элемент!
– Я, между прочим, книжки читаю.
– Да ты половины букв не знаешь!
– Побольше твоего!
– Хватит! – Парфенов хлопнул ладонью по столу. – Федя, по существу излагай.
Оперативники подобрались. Гриша даже сложил руки перед собой, как примерный ученик. Егоров кашлянул и совершенно серьезно сказал:
– Самого Роднянского я не нашел. В деканате нет информации о месте его проживания. Мне дали контакты куратора их группы. Но он оказался на даче, так что я с ним говорил только по телефону. Куратор рассказал мне про пару человек, с которыми Роднянский поддерживает дружеские отношения. И еще сказал, что Валера не слишком усердный студент. В аудиториях он, конечно, появляется. По институту довольно много перемещается. Но вот с тетрадью его мало кто видел. Зачеты сдает кое-как. И к Роднянскому постоянно подходят студенты разных групп, потоков и курсов. Такая себе знаменитость. Вроде как кто-то видел, как Роднянский передает первокурснику пакетик с травой. Но на камерах этого не нашли, поэтому полицию не привлекли.
– Присматриваются, – констатировал Парфенов. – Ну это понятно, зачем институту такая заморочка с распространением. Тут же даже ребенку все ясно. Прикрыть их не прикроют, но проверками, переаттестацией замучают. С друзьями этого Роднянского ты говорил?
– Только с одним. Второй уже неделю в больничке лежит. В дурке. Вены себе вскрыл от ломки.
– И что тебе сказал здоровый?
– Ничего. Типа, понятия не имею, где Валерка живет. Мы общаемся по телефону, а в гости я к нему не ходил. И вообще, есть че предъявить? Нет? Пока. И дверь перед носом закрыл.
– И телефон у Роднянского отключен. Я проверял, – уточнил Гриша.
– Залег на дно. Скорее всего, он уже знает, что Лопатину убили. Чертовы «Огни» постарались, чтобы все подробности обрисовать. Узнаю, кто информацию слил, башку откручу, – пообещал Парфенов.
– Так Лера Родя наш подозреваемый номер раз? – спросил Гриша.
– Пока наиболее вероятный. На квартире денег было пара тысяч под клеенкой на холодильнике. А это, учитывая популярность Лопатиной у клиентов, маловато. Мог договориться якобы о встрече, убить Светлану и спокойно забрать все деньги.
– Че ж так-то убивать? Это же жесть какая-то пещерная, – поморщился Федя.
– А это чтобы другие должники боялись. После такого акта устрашения вряд ли кто-то откажется возвращать долг. Так, Гриша, дай ориентировку на Роднянского по вокзалам и в аэропорт. Федя, на тебе ориентировка для ППС.
– Да он мог уже давным-давно из города свалить, – сказал Егоров.
– Есть у меня одна идея, как его вытянуть откуда угодно. Безумная, но пока единственная.
– Вы сумасшедший? – спросила Маринка снова позвонившего мента.
– Марина, нам очень нужна ваша помощь. Разве вы не хотите, чтобы убийца вашей подруги сидел в тюрьме?
– Вы вот эту вот киношную байду прекратите! – Девушка была неприступна. – Я вам что? Дура, что ли? Родя меня, как курицу, прирежет – и приветики! Нет, я сказала.
– Не прирежет! Я вам чем хотите клянусь, – уговаривал Парфенов. – Мы с ребятами все время будем рядом.
– Ага, рядом. Пока вы добежите, он мне башку сто раз оторвет.
– А хотите, рядом с вами все время наш оперативник будет?
– Прям все время?
– За ручку будет вас держать. – Парфенов был готов пообещать все что угодно, лишь бы Марина согласилась стать частью операции.