Для полной уверенности Лапидиус взял в руки бур и слегка прошелся им по краю отверстия — тут же посыпались опилки. Он был прав! Довольный собой, Лапидиус упаковал голову в коробку и сорвал платок. «Сегодня у нас тридцатое апреля. Прекрасно. Значит, нынешняя ночь Вальпургиева. Было бы это не так, возможно, ему никогда бы не застать ведьм на шабаше!
Коробку с ее содержимым он в последний раз отнес в погреб. Голову он использует как вещественное доказательство. И только исполнив свой последний долг, она упокоится. Лапидиус дал себе слово позаботиться о том, чтобы и голова, и тело были похоронены вместе, как тому и следует быть. Может, возле Гунды Лёбезам, сестре по несчастью этой неизвестной девушки. И обязательно с надгробной молитвой пастора Фирбуша.
— Лапидиус?
Голос Фреи. Сверху!
— Фрея, Фрея! Иду! Обожди, сейчас закончу здесь дела. — Лапидиус устало потащился наверх.
— Ты что-то нашел?
Он заглянул в окошечко. В ее глазах светилось любопытство. Он обрадовался: все, что могло отвлечь ее от болей, шло на пользу.
— Да, нашел.
— Что?
— Теперь я знаю, кто дергал за ниточку во всех этих убийствах. Дьявол в человеческом обличье. И двое его приспешников.
— Кто он? А тех других я знаю?
— Имен я тебе не назову, пока рано. Но обещаю, что достану этих нечистых. Им не избежать кары.
— Будь осторожен.
— Буду. Попозже пойду к мастеру Тауфлибу и заручусь его поддержкой. Он не из них. Не один день я подозревал его, только вчера мои подозрения рассыпались как карточный домик.
— Да?
— Завтра подойдет к концу двадцатый день лечения. Наберись мужества.
— Ты опять уходишь?
— Да, надо. Но ты не бойся. Дьяволы сюда не придут. Они будут в другом месте. Там я их и застану.
— Один?
— Один. Да, все придется делать самому. — Лапидиус просунул руку в окошечко на дверце и погладил ее по лысой голове. — Ночью я вернусь. Тебе что-нибудь надо?
— Не уходи. Пожалуйста. Я… я хочу есть.
— Но я уже дал тебе отвару.
Лапидиус был удивлен. Еще ни разу Фрея не просила еды, только питья. А сейчас вдруг прорезался аппетит. Правда, если вспомнить, как она истощена, когда он видел ее лежащей на сундуке, это желание вполне понятно. Но, с другой стороны, завтра лечебный курс будет закончен и небольшое подкрепление не повредит ее желудку. Только надо дать чего-нибудь легкого.
— Хорошо, посмотрю, что можно сделать.
Лапидиус спустился в кухню и пошарил по шкафам и полкам в поисках съестного. Однако все, что нашел, были два прошлогодних яблока. Марта держала их в темноте и на холоде, поэтому они выглядели еще вполне съедобными. Он почистил их, нарезал на дольки и с чашкой поднялся наверх.
— Вот, поешь яблок. Как раз то, что нужно.
— Ты… не мог бы положить мне в рот?
Вздохнув, Лапидиус отомкнул дверцу, чтобы было удобнее покормить Фрею. Ему показалось, что она придумала это, чтобы задержать его. Так оно и вышло. Более того, сегодня Фрея была разговорчива как никогда, хоть ей и было трудно говорить. Лапидиус слушал ее вполуха, и вообще задержка давалась ему с трудом — мыслями он был уже далеко. Наконец, отставив чашку с остатками яблок, он поднялся.
— Мне действительно уже пора идти.
Она схватила его за рукав:
— Погоди. Я… я… Береги себя.
— Обещаю. Ночью вернусь.
— Оденься потеплее.
— Хорошо. — Он еще раз погладил ее по голове и запер камеру. — Ты говоришь, как Марта.
«Да, точно, — думал он, спускаясь по лестнице, — как Марта, только… все же не так».
— Мастер, вы дома? — Лапидиус постучал еще раз. — Эй, мастер!
Спустя какое-то время послышались шаги. Тауфлиб открыл дверь и был немало изумлен, увидев, кто пожаловал.
— Мне надо с вами поговорить.
— Вона как. Вам надо. А ежели мне не надо?
— Это очень важно.
— Хм, ну ладно, заходите. Только покороче.
Просьба, изложенная Лапидиусом, оказалась действительно важной, потому что лишь более чем через час Тауфлиб снова стоял у своей входной двери, пожимая руку соседа.
— Удачи, — говорил он. — И будьте осторожны!
Противу обыкновенного, лицо его излучало доброжелательность.
— Спасибо, — ответил Лапидиус.
Он пошел вниз по Бёттгергассе до Кройцхоф, оттуда к Гемсвизер-Маркт. Здесь он зашел в «Квершлаг», где в этот час посетителей было мало, сел за свободный стол и попросил у подоспевшего хозяина его замечательного мясного супу. Сегодня он еще не ел, а перед трудным делом следовало подкрепиться.