Голос дрогнул, на мгновение застыл, но быстро перешел в смех. Двое других, хромоножка и великан, тоже не были под большим впечатлением от помехи. Марта же вообще оставалась безучастной. Она расставила ноги, но на нее уже никто не обращал внимания.
Тщедушный человечек, который завораживал ее своим голосом, снял маску. Он проделал это медленно, очень медленно, словно хотел этим жестом произвести наибольший эффект.
— Я Первый сын дьявола, — снова засмеялся Йоханнес Гесселер, городской медикус. — Да, это я. Я знал, магистр Лапидиус, что вы придете в пещеру Люцифера, к нашему тайному жертвеннику. Вы уже были здесь, и это нам известно, мы наблюдали за вами.
Словно в подтверждение слов Мастера, двое других тоже стянули маски. Фетцер и Горм.
— Вы нашли наше священное место, — продолжал Гесселер, и его лицо приняло выражение, резко контрастирующее с елейным голосом. — Но это вам ничего не даст. Ничего, ничего! Потому что теперь вы мой. — Хихикнув, он указал на Марту. — Как эта там.
Горм и Фетцер захихикали в унисон.
— Как эта там, — повторил медикус, и в его глазах зажегся кровожадный огонь. — Признайтесь, что вам никогда бы не догадаться, что это я. Я устроил охоту на Фрею Зеклер. Признайтесь, вы вторглись в мое царство исключительно потому, что сегодня Вальпургиева ночь, и вы надеялись на этом месте разнюхать, кто настоящий инсинуатор. Я это я. Первый сын дьявола.
Лапидиус стоял не шевелясь. Он испытывал жуткий страх перед этой встречей, постыдный страх, особенно когда раздались голоса и песнопения, которые терзали его душу. Но теперь, когда оказалось, что он имеет дело с людьми, всего лишь с людьми, он разом стал спокоен.
— Должен признать, действительно долго не знал, что вы скрываетесь за этой маской, — усмехнулся он. — Только к сегодняшнему утру я был уже уверен.
— Ха! Пустые слова.
— Не скажите. Сегодня утром я знал, кого встречу здесь ночью. Поскольку, как только рассвело, я обследовал женский череп, который вы повесили над моей дверью. Или вы проделали это не собственноручно?
Гесселер снова хихикнул:
— Если вам это так интересно, Третий сын дьявола прикрепил голову. Я просто сказал ему, что делать, после того как женщина исполнила свое предназначение и больше была не нужна. Третий сын дьявола очень смышленый, должен вам заметить, он может даже писа́ть. Умение, которым Второй сын дьявола не владеет.
— Верю вам на слово. Во всяком случае, я обследовал мертвую голову и выяснил…
— …что в ней торчат козлиные рога! Какое потрясающее достижение! — Гесселер прыснул. — И какая острота ума! Это из-за своих остроумных выводов вы бегали по всему Кирхроде в поисках безрогого козла? К вашему несчастью, вам перебежал дорогу не один безрогий, их было изрядное количество, а? А теперь догадайтесь, кто об этом позаботился? Я! Я, Первый сын дьявола!
Воспоминания о том неудачном дне были Лапидиусу не слишком приятны, поэтому он повествовал дальше, опустив дела с буром Тауфлиба:
— …и выяснил, что отверстия в лобной кости сделаны не обычным слесарным инструментом. Об этом свидетельствовали отходы сверления. В случае с нашим черепом речь шла о тончайшей костной муке, а не об опилках. Четкое указание на то, что здесь применялось особое сверло, а именно трепанатор.
— Вам, медикусу, не надо долго объяснять, что трепанатор является созданным специально для медицинских целей инструментом, из-под острых зубцов которого сыпется тончайшая костная мука. Поскольку никто в Кирхроде не обладает таким буравчиком, это могли быть только вы, тот, чьи уши торчат за всеми дьявольскими преступлениями. Правда, должен признаться, что одно время я сильно подозревал аптекаря Вайта, но у фармацевтов нет в продаже трепанаторов.
Гесселер, который во время речи Лапидиуса еще пытался смеяться, теперь притих. Второй и Третий сыны дьявола тоже молчали. Они были всего лишь жалкими марионетками.
— Когда я в этом убедился, господин городской медикус, все объяснилось само собой. Например, ваше преувеличенное внимание к половым органам, на которые наталкиваешься в вашем доме на каждом шагу. Я имею в виду иллюстрацию из Версалия с вашими пометками красным на гениталиях, мраморные экспонаты в форме фаллосов, заспиртованные яички и пенисы. И не случайно вы сказались больным, когда Фрея Зеклер потеряла сознание во время пыток. Поскольку, стали бы вы ее пользовать, были бы узнаны и разоблачены. И не случайно вы сфальцифицировали заключение по трупу корзинщицы Гунды Лёбезам, за освидетельствование которого вы отвечали. Почему? Потому что вам и так было хорошо известно, что она изнасилована, но предавать это гласности вы не хотели. Вы даже не коснулись этого тела, над которым сами надругались в разрушительном упоении и дурмане. Не случайно, что вы принадлежите к тем, кому аптекарь Вайт поставляет средства, возбуждающие мужскую силу. И на свое место встал охотничий нож с буквами DRJG, найденный мной в этой пещере. DRJG — значит на латыни доктор Йоханнес Гесселер, не правда ли?