— А теперь верни Марту в этот мир!
Первый сын дьявола со злобой кивнул. Его челюсть задвигалась.
— Ну, ну, — прошипел он. — Думаешь, победил, Лапидиус? Как бы не так! — он повернулся к служанке. — Марта, когда я скажу «сейчас!», ты проснешься… Сейчас!
Марту пробила дрожь. Наконец, она дернула головой и огляделась. В ее глазах проступило узнавание, и с узнаванием пришел ужас. Она вскрикнула:
— О Боже, Боже! Чё тако творится…
Судорожно она сдвинула ноги, перекрестилась и запричитала, подгоняемая срамом:
— О Боже, Боже, чё тако творится, дак как жа тако…
Лапидиусу удалось перекричать ее:
— Марта! Вставай, быстро!
Марта чуть не захлебнулась:
— Вы? Вы, хозяин? Это право вы? Чё тако…
— Давай, давай! Подымайся! А вы трое… оставайтесь, где стоите! На пол! Руки за голову! — Лапидиус недвусмысленно повел дулом пистолета. Наконец они сообразили, что лучше выполнить, чего от них требовали. Гесселер показал пример. Горм и Фетцер последовали за ним.
— Свяжи им руки, Марта! Быстро! Веревки хватит!
Марта уже полностью очнулась.
— Ага, хозяин, а как жа! Господи-помилуй-как токо скажу все-Трауте-Шотт-дак-не поверит…
Пока она причитала, ее руки следовали указаниям Лапидиуса. Они связали Фетцера, за ним Горма… А когда дотянулись до Гесселера, все и произошло.
Первый сын дьявола прыгнул и бросил в пламя костра какой-то порошок. Лапидиус даже не успел сообразить, откуда тот его взял, потому что над костром поднялся огромный огненный шар, который ослепил его. К тому же раздался оглушительный хлопок. Марта закричала. Запах серы перекрыл аромат фимиама. Когда Лапидиус проморгался, не поверил своим глазам: медикус воистину провалился сквозь землю. В его голове кружила карусель. Гесселер не мог сбежать. Некуда! Единственным объяснением было то, что Гесселер скрылся в одном из тупиков. Потому что мимо него, Лапидиуса, он проскочить не мог! Видно, так оно и есть.
Горм и Фетцер, связанные, лежали на полу, однако казались более живыми, чем минуту назад. Возможно, хлопок вывел их из транса. Они принялись рвать свои путы.
— Отпустите нас!
— И не подумаю. Марта, сюда! Бежим! — Лапидиус схватил служанку за руку и потянул за собой. — Скорее, скорей!
— О Боже, Боже, хозяин, дак как жа…
По дороге из пещеры Лапидиус подхватил оставленную лампу.
— Идем, Марта, идем! Скорее, скорей!
Пару раз, несмотря на лампу, он больно налетел на скалу, но несся вперед сломя голову и таща за собой Марту. Наконец показался выход. Марта, скорее по наитию, чем осознанно, ковыляла за ним.
Когда они выбрались из пещеры, первый луч солнца просиял над Верхним Гарцем. Он производил такое впечатление, словно не только день, но и мир родился заново. Однако Лапидиусу было некогда любоваться красотами природы. Перед его взором стояла другая картина, на которой Горм, как античный Лаокоон, разрывал свои путы. Да, рано или поздно колосс разорвет веревки и бросится со своими компаньонами преследовать. И что дальше? Стрелять в подручного Тауфлиба? Нет, не годится. Да он просто не сможет. Даже в хромоногого писаря не сможет выстрелить, даже в дьявола из всех дьяволов медикуса Гесселера и то не сможет…
В ночной мгле на фоне темного неба мерцал огромный круглый валун… Лапидиусу пришла в голову идея. Если скатить его вниз ко входу в пещеру, убийцы будут заперты там, как в темнице. Все. Трое. И Гесселер, дьявол во плоти, который мечется где-то в ее глубинах.
— Идем, Марта, идем! — Он потащил ее на пятачок земли, на котором покоился камень. Потом уперся в него плечом.
— Давай, Марта, помоги, жми, жми… да поддай же!
Бесполезно. Он должен был это знать. Естественно, камень был неколебим, как скала. Не оставалось ничего другого как бежать с Мартой дальше. И надеяться, что «дьяволы» освободятся не слишком быстро. А ведь он все так хорошо продумал: намеревался пригрозить убийцам оружием и заставить связать друг друга, а потом спуститься в Кирхроде и поднять тревогу. Там было бы уже несложно схватить Filii Satani на месте преступления! Посередь всей их дьявольской кухни!
Теперь же выходило так, будто это он спасается бегством, а все потому, что Гесселер сбил его с толку своим огненным шаром.
— Скорее, Марта, скорее!
Он бежал и бежал, спотыкаясь, и чуть не пахал носом землю. Снова эта корзина! Он споткнулся о ее крепежки. Проклятые палки! Палки? Постой-ка! Может, еще не все потеряно.
— Марта! Скорее, подними корзину и подопри палками камень!
— А? Чё, хозяин?
То, на что Лапидиус даже не надеялся, произошло. С помощью Марты он сдвинул валун с места. Сначала камень чуть-чуть качнулся вперед и тут же вернулся в прежнее положение, в следующий раз он продвинулся немного дальше, снова вернулся назад, вперед-назад, вперед-назад, каждый раз немного больше, пока, наконец, не покатился, грохоча и сотрясая землю по пологому склону в сторону Оттернберга, чуток поднялся по нему и улегся, словно сам Господь Бог его направлял, точнехонько у входа в пещеру.