Для объяснений с корреспондентами английских газет был выделен аптекарь Ованес — в свое время он год или два учился в Тарсусском колледже[71], — а для бесед с французскими журналистами телеграммой вызвали из санджака Чопура Ресми.
В городской управе без конца заседали и совещались: губернатор, словно режиссер, репетировал с членами комитета отдельные сцены предстоящего спектакля. И только оставшись наедине с Кязымом, он, волнуясь и потирая руки, говорил:
— Ничего не поделаешь. Честь и интересы Сарыпынара требуют… Ну что ж, посмотрим, что из этого получится. Либо в стремя ногой, либо в пень головой.
Героем дня стал Дели Кязым: безграничное губернаторское доверие превратило его в диктатора. Это он теперь вершил судьбами города; он давал заключение о немедленном сносе домов в тех местах, где развалины сразу бросались в глаза. Не дожидаясь необходимых документов, без соблюдения обычных формальностей, он приказывал рабочим, следовавшим за ним по пятам с лопатами и кирками, немедленно приступать к делу.
В бедных кварталах, где дома стояли на деревенский лад, среди садов и огородов, он применил другую тактику: выдавал письменное заключение, что дом поврежден, пребывание в нем опасно, и жителям надлежит немедленно переселиться в сад, в палатку или под навес, захватив с собой необходимые вещи и утварь.
Ахмед Масум и другие учителя школ ходили по кварталам и разъясняли всем, что шахзаде будет давать деньги тем, кто после землетрясения остался без крова. Поэтому выселение проходило гладко, а многие бедняки даже не стали дожидаться приказа Дели Кязыма и по своей инициативе перебирались во двор.
Не обошлось и без кривотолков. В некоторых медресе начали злоязычничать: «Сошлись два сумасшедших и хотят город разрушить». Губернатор, узнав об этом от Ахмеда Масума, заметил, между прочим:
— Передайте ходжам от меня привет да скажите, что если я заявлюсь к ним в медресе, то приду не с лопатой, а с веревкой!
После чего ходжи прикусили языки.
Шахзаде Шемсеттин Эфенди до сего дня дальше Бей- коза не выезжал и знал лишь стамбульские окрестные села Ортакёй и Чеигелькёй. Завидев вдали Сарыпынар, он обратился к губернатору, сидевшему напротив него в карете:
— Действительно, в развалины превратился бедный городок… Ай-ай-ай!..
А когда немного спустя он увидел наряженных в лучшие, одежды жителей города, которые выстроились по обеим сторонам улицы, чтобы приветствовать высоких гостей, то с горечью вздохнул и произнес:
— Какая нищета! Боже, какая нищета! Бедные, бедные, — до чего же их довело землетрясение…
И губернатор, стараясь скрыть ликование, в тон ему ответил:
— Вы правы, ваше высочество, нищета и запустение!..
Согласно диспозиции, разработанной Дели Кязымом, специально выделенных для встречи жителей города водили из одного квартала в другой, словно процессию на празднике по случаю обрезания, только что без оркестра. Во главе их ехал верхом на коне начальник жандармерии Ниязи-эфенди, он угрожающе щелкал нагайкой и в какой раз повторял свои наставления:
— Если его высочество шахзаде что спросит, отвечать, с умом! Упаси вас бог наболтать чего-нибудь лишнего. Повторяйте: «Даруй вам господь долгих лет жизни!» — и все! Не то смотрите у меня, зубы повышибаю!
Губернатор то и дело останавливал карету его высочества у развалин, которые еще совсем недавно были домами, у палаток и шалашей, возле которых дымились мангалы и была свалена домашняя утварь, котлы, кастрюли и глиняные кувшины для воды. Шахзаде выходил из кареты и с великим сочувствием и деликатностью расспрашивал пострадавших об их здоровье.
Когда же делегация прибыла в квартал беженцев, расположенный на другом берегу реки, взорам потрясенных зрителей открылась картина такой нищеты, разрухи и запустения, какую не способен был создать ни один режиссер, ни один Дели Кязым, и при виде ее у шахзаде Шемсеттина Эфенди на глаза навернулись слезы.
Больше всех суетились иностранные журналисты в корреспонденты: они без конца фотографировали развалины, дома без окон и дверей, а то и дома с обвалившейся стеной, открывавшей внутренность строения; они щелкали аппаратами, снимали полураздетых, изможденных, больных людей, лежавших в кроватях прямо на улице.
В этой суматохе, очутившись в какой-то момент рядом с губернатором, Дели Кязым тихонько спросил:
— Вам не кажется, бей-эфенди, что, если бы этого землетрясения и в помине не было, его стоило бы выдумать?
71
Тарсусский колледж — американский колледж в городе Тарсусе (Тарсе) на юге Анатолии, недалеко от Мерсина.