— Да, хорошо, людей все больше приходит, да и звонят многие, реклама на радио или в интернете, черт знает, — парень пожал плечами, — сделала свое дело однозначно. Может, в следующем месяце уже две группы наберем, — действительно довольный, поделился Коля.
— Что ж, круто, вы ж этого и хотели? — Дан подмигнул и с улыбкой глянул на Юлю, так и прижатую к его боку.
Она не улыбнулась в ответ. И не ответила ничего. Но и не пыталась высвободиться. Стояла, позволяя Дану себя обнимать, и смотрела в упор. Он ее взгляд всей кожей как-то разом ощущал. Но и от этого кайфовал — на него смотрит, ни на кого больше.
Музыка продолжала играть, только трек сменился.
— Да, не верилось, что так быстро сработает. Еще и пора отпусков же, — Николай растрепал влажные, видно, после тренировки, волосы, продолжая довольно усмехаться. — Даже боялся, если честно…
— Я домой хочу, — неожиданно все-таки заговорила Юля. Тихо, но достаточно резко, как-то мигом пригасив и то веселье, что вносила музыка.
— Поехали, — не спорил Дан. — До скорого.
Бросил на Николая типа извиняющий взгляд и потащил жену к выходу, особо не тратя время на долгие прощания. По пути подхватил ее рюкзак.
— Какого черта, Дан?! — стоило им выйти в коридор, сквозь зубы прошипела Юля.
Дернула ладонь, явно желая вырвать пальцы из его захвата. Хрен он ее отпустил, конечно. Дану сейчас тепло эти дрожащих от ярости пальцев (ага, тоже ее настроение просек) важнее процента кислорода в воздухе было.
— Все нормально, феникс мой. Все прекрасно, — быстро тянул ее по коридору к ступеням. — Соскучился по тебе за сегодня действительно дико. Извини, что не успел к началу тренировки.
Со стороны, наверное, казалось, что они от кого-то убегают. Или что очень-очень сильно опаздывают куда-то. Плечо Дана отзывалось на каждый шаг, но он не сбавлял скорость, и в этом тоже пытаясь сбросить часть напряга. Но Юлю его ответ точно не успокоил.
— До свидания, — кивнул охранникам на входе, по глазам видя, что она на взводе. Выскочил на крыльцо, вытащив и ее за собой.
— НОРМАЛЬНО?! — оправдав его ожидания, рявкнула Юля, едва они на улице очутились. Впрочем, и затормозить их передвижение не пыталась, так же торопливо шла следом за ним к машине. — Да вокруг тебя воздух вибрирует, Дан! Ты ревнуешь! — это прозвучало очень обвинительно. И зло. — Опять!
Так же зло она плюхнулась на переднее сиденье, стоило Дану открыть перед ней дверь пассажирского сиденья. Так же яростно принялась дергать ремень безопасности, который из-за этого трижды блокировался, кажется, распаляя злость жены еще больше.
Ему нечего было на это возразить. Дан тяжело, с усилием выдохнул, на секунду застыл, глядя в ее раздраженные и даже обиженные глаза. Накрыло еще большим ощущением своей вины, разлилось горьким привкусом в горле, заставив скривиться, будто реально желчью плеснуло.
Захлопнул дверь. Бросил ее рюкзак на заднее сиденье и пошел к водительскому. Сам пристегнулся, тронулся с места.
В салоне напряженная, тяжелая тишина, Юля и не пытается проигрыватель включить, что обычно сразу делала. Сидит, скрестив руки на груди и так шумно сопя, с такой обидой, что ему только паршивей становилось. Вырулил на дорогу, уже почти пустую из-за времени. Со своими делами благополучно пропустили пик столичных пробок. За окнами мелькают фонари, как-то по-теплому светящиеся над уже зелеными кронами деревьев. Люди гуляют, явно наслаждаясь погожим летним вечером. Дети бегают, велосипедисты… Видно, что все ловят мгновения.
И словно лишь у них в авто тихо и холодно, только дело вовсе не во включенном климат-контроле.
Юля молчит, видно, еще больше злясь из-за того, что он не опровергает, а Дан… Он тоже молчал, просто потому, что не знал, как эту вспышку оправдать или прощения у нее попросить. Пусть и сдержался, и не понял никто, кроме нее, да разве для него кто-то кроме Юли еще имеет значение?!
Еще три перекрестка в этой гнетущей тишине, пока нервы не выдержали. Стиснул руль до хруста, до побеления костяшек пальцев.
— Я… Феникс, я не специально… Блин! Юля, я знаю, что не прав, и лоханулся! — повернулся к ней, пока на светофоре красный. — Любимая моя! Юлька! Черт! — тяжело вздохнул. — День слишком долгий, устал… Пробило, когда этот танец увидел… Но я же знаю, что ты не… Я тебе верю, Юля… — а она на него смотрит и молчит.
И этим молчанием грудь Дану вскрывает, как консервным ножом. И почему-то только холодней становится, хотя он уже вырубил кондиционер.
— Ты так ни разу и не сходил к психотерапевту, — обронила едва слышно.