– Ты молчишь дальше. И я отрезаю тебе второй палец.
… паузы – это время чтобы представить всё в красках…
– Ты продолжаешь молчать. И так, поочерёдно, лишаешься всех двадцати пальцев… Как тебе?
… образы исключительно яркие: руки и ноги – там культи с обрубками вместо пальцев…
– Ты продолжаешь упорствовать. И я отрубаю тебе правую руку… по локоть. Да.
… перед глазами вид разрубленного сустава, белеет хрящ…
– И ты опять молчишь, вынуждая меня отрубить тебе левую ногу до колена…
Лёгкое пожатие плеч:
– Выдержал всё это? Прекрасно. Молодец. Уважаю и отпускаю. Всё честно.
***
Летний лес это всегда чудо – торжество дыхания природы, одна из граней вечной гармонии, где полнота и насыщенность токов пронизывают всё живое.
Для эльфов лето пик их физических и магических сил.
Но лес лесу рознь, и вот этот – старый, древний, недобрый лес. Тут зелёный мох сплошь покрывает тёмные, извёрнутые стволы могучих исполинов, изрытых язвами отслаивающейся коры. Слабый рассеянный свет пробивается между крон бледным свечением. Низина. Не топкое, но неприятное место. Не родной лес.
То – Серая Чащоба, так называют это место на картах людей. Пограничный край, отделивший эльфийский Лоар от гористых плоскогорий Вадара.
Вадар – это край серого камня; невысокие, но неуютные кряжи, кое-где жидко поросшие лесными застолами. Это пронзительный ветер и скудная пища. Край орков и диких горских племён – грубой, деградировавшей отрыжкой человечьего рода. Да – и первые, и вторые – они за полтора тысячелетия, пусть в непрестанных стычках, но всё же смирились с сосуществованием в этой неуютной земле.
Но ни те, ни другие, не смогли и не собирались забывать о том, кто именно загнал их пращуров в холодный и вечно ветреный Вадар. Союз (Эльфы Лоара и человеческая империя) постоянно ощущали на своих пограничьях гнев их грубых мечей.
Серая Чащоба.
Семь гибких фигур, одна за другой, цепочкой сочатся меж мшистых стволов, умело пользуясь тенями и разновидностью мха устилающего земь. Ступать следует лишь там, где нет его серой разновидности, деформирующейся даже под плавной стопой разведчика.
Отряд лазутчиков возвращается в Лоар из дальнего рейда по окраинам Серой Чащобы. Лазутчики уничтожили в рейде два мелких орочьих загона, двигавшихся на разбой в Лоар. Но главное, семеро несли в Янтарный Дом весть о крупном орочьем соединении выступившем в поход.
Лазутчики не спешили. Опережая орков более чем на сутки, их главная сейчас цель – скрытность и осторожность. В дебрях Серой Чащобы всегда есть опасность нарваться на дозор орков, а если враг поймёт, что его планы известны, то орда изменит маршрут и избегнет ловушки которую подготовят эльфы.
Да – эльфы и орки, некогда дети единой крови. И если эльф – союзник и редкий гость во владениях людей, то орка там можно встретить лишь в рабском ошейнике.
Внешностью, эльф или орк мало отличны от хумансов, но спутать их с человеком нельзя. Значительно более смуглый тон кожи, выпирающие с нижней челюсти резцы клыков, и слегка заострённые кончики ушей. Волосы у их расы всегда прямые и всегда чёрные, но если эльф никогда не закрутит их в жёсткую косу, то орка без косы и представить нельзя. Неземная красота эльфов – миф; а ярко-жёлтый или глубокий янтарный цвет их глаз – и вовсе не добавляет им привлекательности, с человеческой точки зрения.
Мелькают стволы, плавный шаг эльфов похож на бег. Скоро ночь и надо успеть дойти до развалин. До руин древнего Хор’нор’крока, орочьего когда-то города, обращённого в груды камней ещё во времена войн Седой Эпохи.
Вион двигается предпоследним в цепи. Ему не известно отчего развалины города стали табу для орков, но факт известный – ни один орк не подойдёт к руинам и близко. Быть может всё дело в остаточной магии, до сих пор напитывающей старые кладки? Поэтому ли, остатки Хор’нор’крока до сих пор не поглотила земля?