Из коридора долетел звук шагов. Обед? Рановато вроде… За дверной решёткой показался стражник. Внимательно осмотрев сначала камеру, а затем пленника, и не усмотрев ничего предрассудного, загремел ключами отпирая замки. Вошёл. Следом за ним в комнату вступил ещё один – этот внес с собой стул. И оба вышли, оставив решётку открытой.
Кого ждём? Чиновника или ведьму?.. Вион уселся на кровати, скрестив ноги и положив ладони на колени. По нему сейчас никто не смог бы сказать, что он волнуется или чего-то ждёт. Полное бесстрастие, абсолютная невозмутимость замершего в засаде охотника – на той самой охоте, где не скрытая эмоция или чувство могут выдать тебя врагу. А его добыча, это его жизнь.
Обострённый слух уловил лёгкие шаги. Вошла женщина… Нет, вошла ведьма. Льдистая аура на мгновение заполнила комнату, И стало ясно, что амулеты запирающие магию (или что оно там) ей не помешают ни капли. Ведьма считала всю информацию, а заодно, этим действом, и предупредила пленника, отчётливо дав тому понять, что при надобности, прошьёт его сознание как игла батист. Дёрнуться не успеет.
Лазутчик не дрогнул. После того как радужные пятна в глазах рассеялись. Он обнаружил ведьму сидящей на стуле, а в дверном проёме темнел высокий мужской силуэт.
- Перед тобой госпожа Анхем, - вкрадчиво известил чужак. В тихом голосе звучала угроза.
- Оставь нас Лей, - попросила женщина, и высокий, с коротким поклоном, выскользнул в коридор.
Свет из решетчатого окошка, падал на стену за её спиной… Она дала ему рассмотреть себя. Не мешала, не торопила… Настоящая женщина. Настоящая госпожа. Лицо идеально, без недостатков, в глазах строгость и воля, в облике – властность и обещание королевской рассудительности. Или суда?.. Она и на Виона, смотрела без какого-либо умаления или превосходства. Изучала… казалось не пропуская ни единой детали.
Но красива невероятно. И далеко не девочка, пусть на лице ни морщинки, а густые пепельные волосы и упругая кожа так и блестят здоровьем и чистотой. Её возраст читается в глубине её глаз. Высокий лоб, прямой нос, идеальные скулы. Только губы слегка поджаты, и это, заметно, не временно, а уже привычка, что говорит о той самой строгости.
Серое серебристое платье, с глухим воротом и длинными расширяющимися рукавами, оторочено бежевым кружевом и мелким жемчугом. Ими же наглухо забран прямоугольный лиф. На точёных ножках туфельки в тон… Ну прямо Королева Времени…
Да. Как не скрывай, а платье не в состоянии скрыть зрелую чувственную фигуру, с царственной осанкой. Настоящая эльсин. А серые глаза смотрят на Виона с холодом, оценивая, читая…
Не того только читать пытаешься…Он словно бы был один в комнате.
А между тем, у неё всё же получилось вогнать его в сомнения, пусть виду и не подал. Её запах. Она принесла с собой странный незнакомый аромат: пряный, и в то же время цветочный, как остро-сладкая кружащая голову найвдея, из юкаймских тропиков, дышащая пряным дурманом… И вся загвоздка состоит в том (и здесь Вион не мог ошибиться), – это её собственный аромат! Не духи. Для Виона, с его обострённым обонянием, и эльфы и люди пахли различно. Местные жители отличались по запаху и от тех и от других, но вместе с тем у всех имелось нечто общее. А эта женщина… тут нет нужных слов, передать… Если она и надушена, то всё равно, из под аромата цветочной воды не чувствуется естественной мускусной ноты…Как-то так. Очень необычно.
Загадка мелькнула и отложилась на второстепенный план. Действительно, сколько ещё диковинных человеческих рас ему предстоит увидеть… если только, вот эта женщина, не отправит его куда-нибудь на рудники. Или на плаху... что вероятнее, ведь он – враг.
Красивые упрямые губы дрогнули, раскрываясь:
- Какие дороги привели тебя в наш город?
А то ты сама не знаешь! – мог бы ответить он. Не стал, естественно. А голос у неё оказался мягкий, но столь же и властный. И холод из глаз тоже никуда не делся.
- Разве у вас запрещено ходить по дорогам? – Каков вопрос, таков и ответ. Ответ ей, по сути, не нужен, она наблюдает за ним, за его реакцией… Что ж, он станет открыто смотреть ей в глаза. Ей интересно поговорить? Смотрит, станет ли он ей лгать?.. И в этом его шанс? Быть может. Тогда он скажет ей правду – ту, которую только и следует говорить, но говорить которую ну никак нельзя… Всю – нельзя.