Так ты ещё ждёшь ответа на свой вопрос? Что ж, поиграем по твоему…
- С чего вы вообще допустили, что меня можно отпустить?
- Мотив, всех этих моих рассуждений? – уточнила женщина, поднимаясь и явно собираясь уходить. – Мой мотив, это ответ на твой мотив, побудивший тебя вступиться за ребёнка. Считай это моё личное отношение к вопросу.
- И значит? – негромко спросил лазутчик, предлагая ей завершить общую речь.
- Значит тебе повезло, что именно я проезжала мимо, а не другая. Мой отряд сейчас идёт дальше – к Границе. Сопровождаем обоз в Крепости. И, где-то, через месяц-полтора, мы будем возвращаться обратно. Я за тобой заеду, и доставлю в твой родной слой… или в соседний. В общем, туда, где тебе будет вполне комфортно.
- Я правильно понял: время до вашего возвращения я проведу в этих стенах?
Он смотрел на неё снизу вверх. Её лицо попало в полосу света падающую из окошка – Тонкие изящные скулы засияли перламутром, высокий лоб ещё более обелился; пепельная волна прямых волос, возвышаясь валиком надо лбом и ровно зачёсанная назад за спину, засверкала серебром.
- Тебе создадут нормальные условия, я позабочусь. Изнанка слишком близка – ты же слышал мои слова. Поверь, существует очень и очень серьёзная опасность для… твоей души. А в стенах этой комнаты…
Камеры.
- … ты защищён от Волны Изменения.
Полтора месяца гнить в этой яме? И дальше… возможно отпустят… а возможно… ещё куда денут… на опыты да допросы… А ты посиди пока, ничего не бойся!
- Возьмите меня в свой отряд. Наёмником.
Женщина, уже ступив к выходу, остановилась и обернулась:
- То есть? – удивилась она. В её удивлении конечно же подразумевалась невозможность доверия к нему, как к неслучайному человеку.
Вион прояснил свою позицию:
- Раз вы говорили о Крепостях, к которым идёт столь значительно охраняемый обоз, то значит там идёт какая-то война. А на войне всегда есть потери. Я – воин. Предложив там свои услуги, выиграю и я, и вы: у вас появится опытный лесной разведчик, а я получу какое-то обучение. Так? Лично мне, такой вариант гораздо более приемлем нежели все прочие.
Госпожа Анхем задумалась. Через десять ударов сердца подняла на него глаза:
- Я пришлю человека. Он сообщит моё решение.
По прошествии получаса в камеру пришли двое. Стража не стала запирать решётку, и Вион сделал вывод, что его предложение приняли.
Первый из вошедших остался стоять у входа. Внимательно наблюдая, другой подошёл к усевшемуся на кровати лазутчику. Давно не молод, ветеран со старым шрамом на скверно выбритой левой щеке, и выцветшими голубыми глазами. Среднего роста, кряжистый, с излишком веса от возраста.
- Руки протяни, - приказал мужчина. После чего защёлкнул у парня на запястьях по браслету. Каждый из двух широких полос гнутой бронзы, с креплением и внутренним замком. По обеим сторонам пластин, тянулись строчки рунной грамоты или символизы – Вион не разобрал. Метода в целом ясна, но что там конкретно… Обозначения, что не удивительно, все незнакомы.
- Это твоя защита. Без разрешения не снимай, ради собственной же безопасности, - объяснил ветеран. Двигался он для старика, кстати, очень неплохо, это Вион оценил сразу же. – Запоминай: я – Вист Гедар, старшина обоза, и все мои приказы исполняются незамедлительно.
Вист Гедар отступил на шаг и впился в лазутчика сверлящим взглядом:
- Так как исполняются мои приказы? – переспросил он.
Вион остался непроницаем.
- Я тебя услышал, - ответил парень.
- Вот-вот, – обозлился ветеран. – Поясняю снова, для бронелобых. Любой, благородных-так сказать-кровей засранец, попав в мой обоз наёмником, не получает себе сразу же рыцарскую лошадку с копьём и белой попоной, а становится обычным, рядовым охранником… подчиняющимся своему десятнику… и не выделяющимся среди прочих солдат умничаньем и спесиво надутой мордой. Ясно выразился?
Лошадки? Попоны? Вион на марше предпочитает двигаться пешком или даже лёгким бегом – он на это способен, запросто.