Да! Да! Не выше!.. На туллу-трупоеда вы тратите злость и отвращение…
А на меня – лишь время и знания.
Вот оно! Чувства!.. Чувства!!!
На туллу вы тратите чувства. На меня же, вы не тратите даже презрения…
Осознаёте ли вы, сиятельные властелины леса, чего лишили меня?
Вы давно уже сделали из меня живую могилу… Жить и доказывать вам, что моя честь не уступит вашей… Что ж, можно и так сказать…
Только помните, всегда помните сиятельные, что честь, это понятие иногда сугубо личное, частное, внутреннее… и холод мой, вами взращенный, не слабее вашего равнодушия.
Распустив ленты чувств, Вион по широкой дуге обходил Хор’нор’крок. Чутьё и глаза следопыта привычно без усилий вбирали и складывали картину происходящего в лесу вокруг города. Ему не требовалось заглядывать за отстоящие деревья, чтобы знать, чья нора находится в изголовье выворотня или кто ходит на водопой к ручью, до которого он добежит через сто шагов. Малейшие детали всегда выстраиваются из общих законов, так же как и в любом другом деле. Каменщик должен знать как строить что б дом не упал, кузнецу ведомы законы стали и ковки… У Виона кроме знаний и внимательности имелось и развитое восприятие тонких токов леса – вот то, что досталось ему от матери-эльфийки.
Примерно по центру своего сектора Вион остановился. Закрыв глаза и опустив голову, юноша замер, выдохнул скопившееся за время бега отработанное напряжение. Раскинув руки, он открыл себя изумрудно-жемчужной свежести лесных потоков.
Лес, отвечая, щедро плеснул в него ароматной силой, наполнив уверенностью и лёгкой эйфорией. Вот она – печать его превосходства… Трудно ли вам, мои дражайшие родичи, смиряться с этим? Или же, вы по извечной своей черте характера, делаете вид что забыли? Забыли о том, что лес, мне гораздо ближе, чем вам…
Лес – ваша сила, краса, гордость, жизнь, священнодействие…
И это МНЕ лес позволяет то, чего не даёт вам!
И это и есть одна из тех немногих вещей, что позволяет мне продолжать жить среди вас, и бороться – с вами… с самим собой… с глухим отчаянием, подступающим при мысли о том, что ни одна эльфка не съединит свою душу с моей в ритуальном брачном танце.
А мне уже двадцать!!!
Для вас я ублюдок, которому вы ни за что не позволите иметь потомство…
Передуманные не единожды мысли наполняли душу льдистой, морозной наледью и мешали погружаться в дыхание леса. Здесь – в погружении – глубина имела значение. Дело другое, что появись в окрестностях (чисто теоретически) даже и орочий шаман, способный переплетать потоки, и Вион сразу его почувствует. И прибьёт. Ну или заглушит ему тонкие связи… Ведь орки, хотя и братья по крови с эльфами, но глубинные связи с лесом давно утратили – люди слишком долго били их головой о камни Вадара.
Чувства леса текут сквозь его душу.
Всё тихо, всё умиротворённо, всё спокойно. Всё чисто. Ничего живого-двуногого по окрестностям Хор’нор’крока не ползает… кроме братьев лазутчиков – аромат их аур Виону несёт тонкое дыхание леса. Всё как обычно. Вроде… Да. Но…
И всё таки что-то смущает… Смущает, не смотря на полную безмятежность в гармонии протечения лесных токов… Что-то неясное, неуловимое… Пятнышко в чистом оке…
И Вион, вместо того чтобы выходить из транса и уходить к точке встречи… начинает готовить своё сознание к более глубокому погружению в слои токов.
На проходящее время он внимания не обращает.
Быстро темнеет. Остальные уже наверняка собрались в схроне, облюбованном лазутчиками под ночёвки. Вион перестал ощущать собратьев ещё тогда, когда они вошли в Хор’нор’крок – а это случилось уже значительное время назад. Аура старого города видится ему грязным туманным пятном, и она совершенно непроницаема для тонкого зрения или чувствования. О погружении же в это облако мути не идёт и речи – желания сойти с ума у Виона ещё пока нет.
Ему представилось как лазутчики проходят по тропам среди папоротников, а затем один за другим ныряют в таз, скрытый от посторонних глаз кустарником; как продвигаются по узкому и низкому лазу, проскальзывают в сухое округлое помещение, когда-то служившее подвалом какому-то дому… Вот, Эйфрилл достаёт и сдавливает между пальцев маленький глиняный талисманчик, заклятый по традиционным шаманским техникам… и под сводом пещерки сгущается и полыхает тусклый жёлтый шарик-светляк. Лазутчики начинают обустраивать там лагерь под ночёвку.