… Вот с динамичным хрустом и шелестом собирающейся реальности, через Поле пошла Волна…
Оценить Волну, он пока может лишь полагаясь на своё внутреннее интуитивное восприятие. И оно говорит, что Волна способна расслоить льдистой псионической кислотой все твои мысли, и всё остальное прочее твоё нутро сознательного.
…ПППВВВООООХХХ… Волна докатилась до Крепости и разбилась о Барьер, как и все предыдущие всплески. Отстоя от Крепости, Барьер защищает её невидимой глазу стеной… или сферой – Вион не решил ещё как ему будет правильнее считать. Да. Ведь можно сколько угодно гадать, что есть такое Волна… или что есть такое Крепость. И где эта Крепость находится, если Волна сейчас одновременно идёт и по всем обитаемым и необитаемым мирам, не имея материально-метрических координат и плоскостных расстояний…
Как там сказала Анхем? Точка Материализации – Стройка Вселенной – есть не пространственный фактор, а внутренний… Есть – Котёл Мироздания.
Так может вся Крепость, это есть отдельный, закукленный мир, прилепившийся к Точке Стройки?.. Лакуна в теле Стройки, где ведьмы-эльсин вырастили мирок-сферу Крепости... в Котле формирующегося инфрапространства?..
Слову «стройка», Вион всё же предпочитает «Котёл»…
И по-прежнему: всё воспринимается в чёрно-белой перспективе…
Отзанимавшись на стене, он отправился разыскивать Спайка. Предложить ему прогулку в городок…
Летниец нашёлся; от прогулки не отказался… и вскоре они уже покупали у булочника лукошко с плюшками. Дальше, по распорядку: отправились за молоком, где Вион засмущал молоденькую грудастую молочницу. Пухленькая девчонка отказалась брать у него деньги за крынку, и Вион рассчитался с ней поцелуем в алую щёчку, заставив покраснеть ещё больше.
Сопровождаемые подглядывающими отовсюду глазами вездесущих мальчишек, они вышли к окраине – тут к поселению примыкает Графский парк, – и уселись на лавочку, в тени раскидистого платана.
Зачавкали булочками, запивая их парным молоком.
- Слушай, Спайк, - Вион внимательно оглядел ватрушку с творогом у себя в руке, откусил, прожевал. – А вот, все эти графиньки-принцесски…
- «Бабочки»! – в категоричной форме припечатал «конфетных» летниец, видимо местным сленгом.
- Пусть «бабочки», - согласился Вион. – Их присутствие в Крепости…
- Политика это, брат, - опять оборвал Спайк. – Уверен, что хочешь измазаться в ней?
Вион в ответ ткнул пальцем в проходящую мимо них девицу:
- Вот в ней, я бы измазался, – прозубоскалил он, и, не сдержавшись, в восхищении простонал: - Мать моя-а… какие б-бёёдрааа…
Высокая, стройная. Тугие лосины обтягивают красивые длинные ноги и упругие ягодицы. Волосы цвета соломы гладко зачёсаны назад и там скручены в короткую косу, проплетённую серебристым шнурком. Тёмно-зелёный колет обшит золотистой каймой, и весь на шнуровках. Черты слегка удлинённого лица говорят об упрямстве, прозрачные с синевой глаза смотрят строго и решительно. Породистая девчонка, самоуверенная, просто так не подходи… Дополняет облик высокий лук – сейчас он со снятой тетивой, убран в колчан за спину. Вещица, даже на первый взгляд, не дешёвая и не простая. Статусная.
Но Вион, весь в восхищении, и созерцает в ней сейчас только одно: Вот это попа!.. Божественные линии… А как идёт… о-о-о… будто пишет… Не бёдра – а шедевр!.. для настоящего ценителя…
Ещё б, мордашку попроще сложила…
Спайк махнул рукой:
- Аа-а… даже возиться не стоит! – Поморщил нос. – Видел какую манерность на физию напустила?
Вион внимательно посмотрел на товарища, и тот возмущённо всплеснул зажатым в руке пончиком:
- Да говорю же: недотрога, мать её…
Лазутчик фыркнул:
- Не бывает неприступных самок, бывают полудохлые самцы! – изрёк он с пафосом. Но что Спайк не баз ехидства, вкрадчиво так, уточнил:
- Есть такие самочки, мой друг, которые занимаются размножением только с другими самочками.
- Ну и откуда же там тогда размножение? Сам подумал что сказал? Нету там размножения!
- А вот они, видимо, в это не верят, и всё пытаются… пытаются…
- Да ерунда это всё! – Вион потянулся как кот, хрустя суставами. – Просто им ещё не попадался настоящий мужчина.