- Да пожалуйста, - усмехается женщина. – Наработаешь что-то серьёзное – приходи советоваться.
Чашка чёрного ароматного кофе, с ажурной коричневой пенкой и привкусом корицы. Рядом широкое круглое блюдо – на нём пирог с вишней, нарезанный треугольными ломтями… В Тихий уголок лазутчика притащил Спайк, сразу после того как перехватил его на пандусе подъездного крыльца после расставания с Кеей.
А почему, кстати, именно сюда? Здесь не подслушают?.. Очень возможно. Но к чему такая секретность?
Сидя напротив, летниец терпеливо и с улыбкой дожидался пока Эсмирина помощница, та самая симпотная девчонка, за которую Дина им обещала «если что» нагоняй, разложит им полотенца для вытирания рук… и лишь когда она вышла, то он, отбросив показное спокойствие, подался вперёд, заглянуть лазутчику в глаза:
- Вион… - вкрадчиво начал Спайк. – Где они?
В общем-то, не совсем этот вопрос ожидался… но…
- Кто «они»? – Лазутчик обеими руками ухватился за клин пирога, и сделав солидный укус, принялся жевать. На летнийца он глядел недоумевающими и абсолютно искренними глазами.
Спайк нахмурился, переваривая:
- Это ты так шутишь, да? – уточнил он, на всякий случай. – А мне вот, не до шуток совсем… Я про егерей говорю, если что. Алискиных. Где они?
Вион, не торопясь, дожевал. Вдохнул густой кофейный аромат; сделал маленький глоточек; зажмурился, смакуя…
- Егеря-я… протянул он наконец. – А где им быть, этим твоим егерям… Там же где и были!
Спайк глубоко вдохнул, явно подготавливая к разговору все запасы терпения. Сообразить, что над ним веселятся, было не сложно. Как и то, что останавливаться лазутчик не собирается – настроение у него, заметно, хорошее.
- Вион, - начал Спайк терпеливо, понимая, что наезжать на того дороже выйдет. – Что ты сделал с егерями?
- Ничего не делал, - пожал плечами лазутчик. – Там же где и были.
- А… Ага. – Летниец ернически кивнул: мол, как я сразу не догадался. – А вот… там… это, где?
- А куда они шли? В Куще тополиной. Наверно… Они же туда уходили? Или нет?
Спайк очумело потряс головой.
- Ну хватит издеваться, а?!. А впрочем, чего это я. Ты и не издеваешься. Ты наслаждаешься!.. – Летниец с иронией на физии всплеснул над столом руками. – Ликуй всеславный победитель!
Лазутчик на то, невозмутимо отложил кусок пирога, от которого собирался откусить, и заметил:
- Если твои егеря…
- Не мои они!
- … пошли вчера в Пущи, и не вернулись. То значит, они до сих пор где-то там. Логично? Логично.
- А ты здесь, значит, не причём? – не удержался от язвы летниец.
- И пальцем их не тронул.
- И в глаза не видел! – опять съязвил Спайк.
- И в глаза не видал, - спокойно подтвердил Вион. Что примечательно, даже и не соврал, физическим зрением он егерей не видел. А говорилось-то про глаза, верно?
Спайк обречённо махнул на него рукой, и потащил с блюда кусок пирога. С огорчённой физиономией принялся есть. Да, он вполне справедливо подозревал, что где-то его только что поимели… и в общем-то был прав.
В этот момент, на стол, лёгким почти невесомым прыжком, запрыгнул котяра. Серый-полосатый-здоровый, с потрёпанными ушами и внимательными зелеными глазищами. Исполненный внутреннего достоинства, кот царской походкой прошёлся по столешнице и уселся перед тарелками – не нагло, а чинно так, как полноценный сотрапезник, – разложив позади себя хвост, этакой прямой полосатой верёвочкой.
- Знаешь Кеша, - жуя, заметил Спайк коту. – Не слишком-то это вежливо, лезть за стол с грязными лапами. Поэтому, нёс бы ты свои пушистые яйца, разложил их где-нибудь в другом месте.
Коты животные умные, если и не понимают слов, то интонацию разбирают всегда великолепно. И всегда всё запоминают… Спайка, Иннокентий царственно проигнорировал. Почти даже без презрения. Показал что он выше этого.
Вион же, молча отломил от своего куска; чуть разватрушил и выложил перед полосатым, принимая его в кампанию. Кот разве что не кивнул; неторопливо понюхал и принялся есть (пирог с вишней!), степенно, и с удовлетворением в каждом движении.