Целовались самозабвенно, безумно, страстно – под крики с озера и под резкие трели рожков с оцепления, объявляющих о начале облавы.
От её жадных губ, он оторвался уже через силу. Джессика попыталась вонзить ему ногти в грудь – через ткань оставить на нём свою метку…
- Мой зверь! Найди меня! – жарко зашептала срывающимся голосом.
Со всех сторон парка нарастал шум. Загорались десятки факелов, множество людей готовились стянуть кольцо ловчей сети. Не сложно догадаться, что если его поймают, то будут калечить всерьёз – если вообще жив останется. Охота спишет жертву.
Приникнув на прощание к её губам – он сорвал её страсть, её сласть, её дрожь… И разорвав поцелуй, скользнул в черноту леса, накидывая на ходу капюшон, скрываясь в тенях древесных стволов…
- Ищи меня мой зверь! – полетел ему во след полустон-полувскрик. И следом, во весь голос:
- Ловите его!!! Он здесь!!!
И шальной, провоцирующий хохот…
***
Каждый из перстов, отходящих от пандуса в марево Котла, имел в своём окончании беседку. Каменную. С двумя выходами: на перст, и в Котёл…
Да. Вот так. В Котёл…
Вион сидел в беседке, скрестив поджатые ноги и опустив ладони на колени…
- Спину выпрями, грудь разверни… Человек – это гораздо больше чем кажется!
Вион не реагирует. Сидит… А ведь в другое время, Спайк свой подзатыльник уже бы выхватил!
Он погружается в безмолвие.
Он становится безмолвием: внешним и внутренним. Его сознание, освобождённое от оков условностей разума, начинает разбирать вводную:
Если: Сознание человека есть неделимая частица Общего Мира: плоть от плоти Вселенной. Силы, в потенциале нам доступные, уступают в мощи только Творцу – Отцу нашему, Сотворителю. (И здесь: не путать промысел Творца, с действием Его Законов… и с существами, паразитирующими на Них, искажающими явленное). И как тело соединено с окружающей природой – водообменном, энергетическим обменом, газообменом и прочими… – так и сознание, на своём уровне, неотделимо от соответствующей ему внешней среды…
Сознание уложило условия уравнения в формулу – и перестроилось… И через покой безмолвия, получив свободу действия, оно слилось в полноте с токами окружающего… И обрело новое Знание.
Знание, кувалдой ударило в сознание, снося преграды, спешно выстраиваемые мозгом, не готовым увидеть открытое ему…
… Энергия Жизни потоком ветра задувала ему в лицо; пространство вокруг текло, изменяясь. При всём ужасе от происходящего изменения, он на каком-то уровне понимал, что само окружающее остаётся прежним – меняется его собственное восприятие, его взгляд… Котёл обернулся Бездной из бесчисленного множества потоков энергий. Потоки разлились, сворачиваясь и закукливаясь в сферы; разложились на сотни тысяч округлых кубиков, собранных в единый гига-куб, заполняющий собой весь мир. И все эти маленькие кубики, внутри этого гиперкуба, находились в непрерывном движении, сложно перестраиваясь – как костяшки некоей нереальной супер-сверх-мега-головоломки.
Вион, в неуловимое мгновение, ещё успел осознать, что каждый из этих мельчайших частичек-кубиков – кубиков-сфер… это отдельное микро или макро пространство – мир одной клетки, способной вместить бескрайность галактики!..
А в следующий миг, ритм движения мега-головоломки ударил в него всем своим весом… – и человек закричал от непереносимой боли ломающегося разума…
ББААХХХ…
Из темноты он выплывал на волне острой головной боли. Застонав, поднёс руку ко лбу и щемящая боль, дугой молнии, проскочила в виски, сорвала с губ ещё один стон.
- Эй, паря, не гони лошадей! Полежи пока так, тихонько! – Спайк, судя по его мерзкому голосу, был где-то рядом. – Не дрыгайся…
Ага, подрыгаешься тут, как же… Умереть, кажется, было бы лучше…
Вион лежал на спине, раскинувшись, без сил, и двигаться ну никак не хотелось. Чуть-чуть отлежавшись, минуту-другую, он попытался сесть – не без гримас и кривляний, но кое-как получилось. Снова поднёс пальцы ко лбу… и нащупал там шишку… хорошую такую, как небольшой рог…