Дом был построен в форме буквы П. Повернувшись, чтобы идти обратно, я случайно бросил взгляд на образовавшийся между крыльями угол — и словно окаменел. Почти у моих ног, на большом пляжном полотенце, лежала лицом вверх и подложив под затылок руку молодая женщина.
У нее были волосы оттенка хорошего красного вина, и на ней ничего не было, кроме темных очков, обращенных в мою сторону, как два темных непроницаемых глаза. Я круто повернулся и в одно мгновение очутился за углом на дорожке; и только тогда до меня дошел простой и утешительнывй факт: она спала. Однако, пока я шел к машине, мое лицо продолжало гореть.
Эта женщина... Видимо, это жена Редфилда. Я старался прогнать этот образ, но он упорно не хотел уходить, как упорствует яркое пламя паяльной лампы, если вы не успели вовремя закрыть глаза.
Я видел эти волосы, рассыпавшиеся на полотенце, и пластиковый флакон лосьона от загара, лежавший около ее бедра, и слегка впалый живот... В результате я выругался и рывком развернул машину.
Проехав квартал, я свернул налево и выехал на главную улицу неподалеку от «Испанской гривы».
«Дом Редфилда находится не более чем в четверти мили от «Магнолии Лодж», — подумал я.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Джорджия Лэнгстон еще не проснулась. Расположившись на кухне в компании Джози, я выпил чашку кофе, а потом переоделся в вылинявшие рабочие штаны и принялся задело. Разорвав последние остатки ковра в пятом номере, я вымел остатки матрасов, постельного белья и портьер. Потом вызвал машину, чтобы она увезла все это тряпье на свалку. Избавившись от мусора, я еще раз обмыл комнату из шланга и вытолкал воду метлой за дверь. Теперь в ней не осталось и следа кислоты. Через несколько дней все просохнет, и я смогу сделать ремонт.
Мало-помалу возмущение, вызванное бессмысленным разрушением, начало утихать. Чудесное ощущение — быть снова в состоянии что-то делать. Солнце палило, и пот градом катился с моего лица, когда я, взяв стофутовую мерную ленту, блокнот и карандаш, вышел из бюро. Я остановился в том месте, откуда были видны все домики мотеля, и когда представил себе, как тут можно все сделать ярко и красочно, сразу же захотелось схватить инструменты и тут же, под палящим солнцем, ринуться в атаку. Тем не менее я не спеша сделал черновой набросок участка и построек, размотал ленту и начал записывать измерения. Потом принес данные к себе в номер, включил кондиционер и на большом листе бумаги начертил масштабный план: в центре, почти напротив главного здания. — бассейн, 15 на 30 футов, с бетонированными краями, окруженный чернью, так же как и стоянка для машин перед блоком с номерами. Вдоль подъездной дороги по обе стороны — длинные приподнятые клумбы; по внешнему краю газона — бамбуковые деревья. Бамбук тут будет хорошо расти. Снизу — подсветка цветными фонарями. Может быть, это немного броско, но зато живописно и красочно, и это именно то, что нам нужно. А здесь, в этом конце газона, детская площадка...
Я трудился над чертежом, уточняя детали, когда в дверь постучали. Я взглянул на часы и с удивлением отметил, что уже двенадцатый час. Работа совершенно захватила меня.
— Войдите! — сказал я.
Это была Джорджия Лэнгстон. Она была одета в ослепительно белую юбку и легкую блузку цвета корицы. Выглядела она посвежевшей и спокойной.
— Я не помешала? — спросила она с легкой улыбкой.
— Ну что вы! — сказал я. — Входите! Я хочу, чтобы вы взглянули на это.
Я встал. Она подошла и стала рядом со мной, слушая объяснения.
— И что вы об этом думаете? — спросил я, закончив.
— Думаю, что это замечательно, — ответила она спокойно.
— Но вы уверены, что хотите этим заняться?
— Да... И чем дальше, тем больше мне все это нравится. Ну, так как? Договорились?
Она кивнула. Потом вдруг улыбнулась теплой и радостной улыбкой и протянула мне руку.
— Я оформлю перевод денег с моего счета в здешний банк, — сказал я. — На это уйдет несколько дней. Тем временем вы можете поручить вашему юристу подготовить соглашение о партнерстве.
— Хорошо, — сказала она, а потом вдруг снова устало покачала головой. — Но, Билл, разве мы сможем когда-нибудь снова открыть мотель? Мы же не знаем, что они еще выкинут...
Я взял ее руки в свои:
— Я занимаюсь этим вопросом. Нашел уже кое-какие зацепки. Надо повидать Редфилда.
— Вы думаете, он что-нибудь сделает?
— Должен сделать! — ответил я. — А наше дело — не оставлять попыток.
Когда она ушла, я сорвал с себя мокрую от пота одежду, принял душ и сменил повязку на руке. Без четверти двенадцать я снова подъехал к дому Редфилда. И на этот раз мне посчастливилось. Он работал во внутреннем дворике. Я довольно нерешительно пошел по дорожке, но знака удалиться он не сделал. Все в порядке. Его жена, видимо, уже ушла в дом.