— Наверное, ты прав. Я подумаю.
Когда Кальдерон выпрямился, карманника и след простыл. Над бетонным сводчатым переходом мигнула надпись «ВЫХОД». Он ринулся туда — и вовремя: из темноты донесся почти неуловимый шорох. Шаги. Слева шестиметровый переход вел к автостоянке. Справа — широкие неосвещенные переулки. Не обнаружив видеокамер наблюдения, Кальдерон бесшумно вышел на улицу.
Послышался более отчетливый звук — чей-то ботинок наступил на осколок разбитого стекла. Мусорный контейнер справа. Далекие ритмы рэпа. Из-за угла большого металлического контейнера, постукивая музыке в такт, показался носок кроссовки «Адидас».
Кальдерон продвигался вдоль контейнера.
— Важная работа идет успешно. Через две недели проект выйдет на полную мощность. А проблемы есть всегда. Мы сами с ними справимся.
Кальдерон шагнул из-за контейнера не скрываясь.
Карманник сидел, изучая содержимое бумажника Кальдерона. Второй бумажник лежал на коленях и ожидал своей очереди.
— Вы хотели сказать, что я тоже с ними справлюсь.
Смуглый поднял голову. Странно, что он не удивился. Более того, был уже на ногах и изящным кистевым движением раскрыл нож-«бабочку». Блеснуло лезвие. Отличная реакция, подумал Кальдерон и сомкнул железные пальцы на глотке карманника.
Нож выпал из ослабевшей руки, и в темных глазах карманника наконец-то мелькнуло замешательство.
— Тсс, тихо. — Кальдерон приложил палец к губам смуглого, который хотел бы, да не мог и пикнуть через сдавленную трахею и кадык под жестким прессом.
Карманник задрожал, тщетно пытаясь вздохнуть. Кальдерон сжал его шею как тисками: глаза полезли из орбит, ноги отчаянно засучили по земле.
Правой рукой Кальдерон приподнял едва живого вора-неудачника и припечатал к бетонной стене.
— Завтра утром я вылетаю обратным рейсом в Гватемалу.
— Отмени.
Ноги смуглого судорожно подергались, но вскоре конвульсии прекратились, глаза разъехались, и тело обмякло: наступила смерть.
— Зачем?
— Ты мне нужен здесь. Позаботься о Тарталье. И побыстрее.
ГЛАВА 5
По пути в Первую травму Люк укорял себя за несдержанность. Чем он лучше этого футболиста? Разве что внутренней дисциплины побольше. Злокачественная тяга к насилию у обоих кипела почти на поверхности.
Люк убеждал себя изо дня в день, что изменился. Чистой воды самообман. Он бросил армию и, пойдя по стопам отца, стал врачом-педиатром. Что не изменило ровным счетом ничего.
Схоронив память о прошлом в глубинах серого вещества, он оставался прирожденным бойцом.
Люк стоял перед отделением травматологии. С шипением распахнулись пневматические двери, и на пороге показался терапевт выездной бригады, толкающий каталку.
— Как дела? — спросил Люк, указав на вход.
Терапевт неопределенно махнул рукой и кратко изложил итоги.
Слушая врача, Люк через его плечо оценивал обстановку в операционной. Сьюзен, слегка нахмурившись, держала в руке шприц и ритмично массировала правую руку пациента. Медбрат похлопывал мальчика полевой ноге в поисках вены. Меган, склонившись над столом, водила стетоскопом по груди больного.
— Необычная сыпь на теле есть? — сразу уточнил Люк в надежде, что ему не придется звонить отцу, возглавлявшему отделение инфекционных болезней, знатоку тропических инфекций. Ведь рабочий день давно закончился.
Терапевт выездной бригады отрицательно покачал головой.
Люк оборвал его на полуслове, коротко поблагодарил и, войдя в отделение, остановился у Меган за спиной. Отсюда он увидел только худенькое тело мальчика и татуировку на груди: темно-синий полумесяц сантиметра три шириной.
Присутствие Люка заметила только Сьюзен, стоявшая к нему лицом.
— Воздух циркулирует нормально, — чуть смущенно сказала Меган. — Отдельные слабые хрипы, а так — легкие чистые.
Анестезиолог озадаченно сдвинула брови.
На устах у всех был один вопрос. То, что всегда считалось хорошим признаком, на этот раз почему-то ничего хорошего не предвещало. Несмотря на свободную циркуляцию воздуха в легких, пациент страдал от недостатка кислорода.
Сьюзен, насупившись, посмотрела на Люка, хмуро перебирая пальцами стетоскоп на шее.
Люк отмахнулся. Причин для узурпации роли Меган как лидера команды не было. Пока.
— Анализ газов крови готов? — спросила Меган терапевта.
— Сейчас будет. Одну минуточку.
Результаты анализа газового состава артериальной крови расскажут значительно больше, чем показатель насыщения кислородом. Станет ясно, сохраняется ли баланс углекислого газа, и если нет, то не опасен ли уровень кислотности в крови. Но причину они все равно не узнают.
Люк надеялся, что Меган не слишком усердствовала, размышляя о неизвестном. О вопросах, на которые она не в состоянии ответить. Гораздо лучше сосредоточиться на знаниях и действовать по алгоритму.
— Кто-нибудь, позвоните в рентгенологию, — потребовала Меган, — а заодно и в приемный покой. Попросите подготовить койку в отделении интенсивной терапии.
— Меган, мы не можем поставить капельницу, — пожаловалась Сьюзен, глядя на Люка. — Очень слабая перфузия.
Тело мальчика действовало в точности как положено — направляя кровь от кожи и мышц к жизненно более важным органам.
«Давай же, Меган, пора включаться в работу».
Сьюзен бросила на Маккену еще один разочарованный взгляд. Люк поднял ладонь, и медсестра, покачав головой, смиренно потупила взор.
Широкий импульс на экране монитора для акустической диаграммы сердца внезапно распался на несколько коротких беспорядочных штрихов. Люк изучающе посмотрел на ломаные электрические линии. Частота пульса составляла сто восемьдесят ударов в минуту, давление крови угрожающе падало.
— Подготовьте центральный венозный катетер. И эндотрахиальную трубку для интубации.
Если центральный венозный катетер глубоко ввести в крупную артерию, это позволит быстро оперировать значительными объемами лекарственных препаратов. Часто ли Меган вводила катетер, подумалось Люку. Скорее всего ни разу.
Анестезиолог протянула Меган полоску бумаги.
— Готов ваш газовый анализ. Быстрым темпом движемся к краю пропасти. CAT колеблется на уровне семидесяти процентов, содержание углекислого газа возрастает. Переключаюсь на мешок Амбу.
Терапевт сдернула с мальчика кислородную маску и заменила на утолщенную, соединив ее с резиновым мешком-резервуаром.
Во время замены масок Люк посмотрел мальчику в лицо: страх исчез, взгляд остекленел. Маленький пациент больше ничего не чувствовал.
Ш-ш-ш. Двери отворились. Пять пар глаз разом оторвались от работы.
Помещение наполнилось высокочастотным жужжанием моторизованной рентгенологической установки. Люк жестом вытянутой руки попросил рентгенолога немного подождать. Техник устало и понимающе кивнул, приготовившись ждать, сколько потребуется.
— Кровяное давление падает, — доложила Сьюзен. — Пульс нитевидный.
— Кто-нибудь, разыщите Маккену! — не выдержав, вскричала Меган. — Тащите его сюда как только, так сразу!
— Да здесь уже, — отозвался Люк и вышел вперед.
Меган выглядела раздраженно-озадаченной.
— И как долго…
— Давай-ка лучше разделять и властвовать, — предложил Люк и шагнул к хирургическому столику. — Вводи трубку, я займусь катетером.
— Я собиралась…
— Справишься с интубацией?
Разбирая инструменты на подносе, Люк ощущал ее пристальный взгляд. После продолжительной паузы Меган сказала:
— Да… конечно.
Люк быстро растер верхнюю часть бедра мальчика, нашел феморальную вену, провел местную анестезию и вонзил катетер.
Меган распорядилась:
— Как только доктор Маккена до конца введет центральный венозный катетер, дайте триста кубиков обычного физраствора. Давление крови фиксировать ежеминутно, пока не поднимется до девяноста.