Когда проснулся, моей первой мыслью было: "Они охотились за мной. Теперь они увидят, что значило, когда охотятся за ними".
Глава 9
В трактире дядюшки Бена в Эль-Пасо шла игра в покер. Ночь выдалась спокойной, и работы у Бена Дуэлла было немного. Народ, заполнявший зал, постепенно разошелся по домам, разбрелось и большинство постояльцев. Откуда-то из дома, расположенного на той же улице, доносились слабые звуки фортепиано.
В трактире не было ни одного чужака. Коммивояжера, который только что вошел и опустил на пол свой чемодан, вряд ли можно было так назвать. Он бывал в Эль-Пасо и раньше.
Смуглый, крепкого телосложения мужчина с усами и тремя шрамами на лице также не был здесь совершенно чужим. Он жил в Эль-Пасо уже три дня. А судя по тому, как люди приходили в этот городок и покидали его, этого гостя следовало уже считать почти постоянным жителем. Смуглый человек был не из разговорчивых, так что никто не знал, откуда он приехал или куда направляется. В городе он появился верхом на муле, что было довольно странно, а рядом с ним ехал мужчина с тяжелой нижней челюстью, желтыми глазами и золотыми серьгами в ушах, которые мелодично позвякивали.
Никто не произнес ни слова, пока коммивояжер не получил заказанный напиток.
- В Моголлоне есть на что поглядеть, - сказал он, поставив стакан. - В компании "Ленивая А" сорок мужчин, и все они по диким горам охотятся на одного человека. Без сомнения, они его поймают.
- Хорошая компания, - заметил дядюшка Бен. - Я их знаю.
- Вы их знали, - поправил коммивояжер. - Все, кто был там раньше, ушли оттуда. Хозяева набрали бандитов и охотников на людей. Против них всего один человек, и он, оборванный, голодный водит их за собой по неприступным скалам.
- С чего это началось?
- Сэкетт утверждает, что его жену убил кто-то из команды "Ленивая А", и он поклялся найти убийцу. Он...
Смуглый мужчина со шрамами на лице повернул голову.
- Вы сказали Сэкетт?
Коммивояжер поглядел на него и кивнул.
- Совершенно верно. Говорят, что это Телль Сэкетт, брат того знаменитого стрелка из Моры.
Смуглый человек резким движением отодвинул свои деньги на середину стола.
- Выкупите меня, - проговорил он. - Я уезжаю.
- Послушайте, - запротестовали игроки, - вы ведь выигрываете и не можете теперь уйти.
Мужчина поднялся.
- Я уезжаю. Если вы хотите попытаться отыграть свои деньги, поезжайте за мной в Аризону.
Мужчина со звякающими серьгами взял часы и принес их к стойке.
- Вот, мистер Дуэлл. Они не работают, но я обязательно вернусь и исправлю их для вас.
Когда они ушли, в комнате наступила тишина. Кто-то спросил:
- Так почему они ушли?
Бен Дуэлл кивнул в сторону коммивояжера.
- Он сказал, что Сэкетт в беде. А это был Орландо Сэкетт и его неразлучный спутник по прозвищу Жестянщик.
- Что это значит?
- Это значит, что "Ленивой А" лучше было бы нанять побольше людей. Сорок человек, думаю, маловато.
Одинокий овцевод остановился на бугорке, чтобы пропустить бредущих овец. Минуту или две он смотрел на своих собак, потом его взгляд обратился на восток. Солнце висело совсем низко над горизонтом. Утесы и скалы окрасились каким-то неестественным пурпурным цветом. Там, на востоке, появился крошечный столб пыли и начал быстро расти, превратившись наконец в скачущего во весь опор всадника.
Поравнявшись с отарой, он натянул поводья, и лошадь, громко заржав, резко поднялась на дыбы.
- Привет, мексиканец! У тебя есть что-нибудь пожевать? Ты не мог бы со мной поделиться? Я страшно голоден.
- Рад, сеньор, - пастух указал в сторону лагеря. - Там есть еда.
Всадник развернул коня и направил его к лагерю. Возле ручья конь потянулся было к воде, но хозяин осадил его.
- Полегче, мальчик, полегче. Остынь немного.
Он опустил поводья и подъехал к костру, где стоял почерневший кофейник.
Мексиканец задумчиво посмотрел на незнакомца, который был рослым, значительно выше него, и был крепко сложен. Его носу частенько доставалось в драках, и весь его вид говорил о безрассудстве и необузданности характера.
Длинные черные волосы обрамляли лицо, в тулье шляпы зияла дыра от пули. На поясе висели два револьвера, готовые к стрельбе. Куртка из оленьей кожи потемнела от пыли и пота. Каблуки сапог был сношены до основания, на них позвякивали шпоры с огромными колесиками - калифорнийские шпоры.
Гость посмотрел в сторону загона для лошадей, где стояло несколько жеребцов.
- Это ваши?
- Нет, сеньор. Патрона.
- Кто он?
- Дон Мануэль Охоа. Он сейчас в Санта-Фе, сеньор.
- Скажи ему, что Нолану Сэкетту была нужна лошадь. Я беру гнедую.
Пастух снова взглянул на взлохмаченного, истрепанного дорогой всадника и на его револьверы.
- Да, сеньор, я скажу ему.
Нолан Сэкетт отвел гнедого к лагерю, чтобы сменить седло, потом засунул руку глубоко в карман и вытащил оттуда полдоллара.
- Мексиканец, - сказал он, - это все, что у меня есть, но я должен тебе за еду. Она была очень вкусной.
- Вы мне ничего не должны, сеньор. Это дело чести. - Мексиканец поколебался, а потом спросил: - Сеньор, вы не брат ли сеньора Тайрела?
- Тебе следовало бы сказать "двоюродный брат"! - Нолан улыбнулся пастуху. - Ты знаешь Тайрела?
- Нет, сеньор, но всем известно, что он хороший человек и друг мексиканцев. - Пастух немного помолчал. - Сеньор, полдоллара... это немного, - он снова заколебался. - Может быть, сеньор возьмет взаймы? - Он протянул золотую монету в десять долларов.
Нолан Сэкетт, которого трудно было удивить, стоял пораженный. Его тронул поступок старого пастуха.
- Ты не знаешь меня, старик. И я могу никогда больше не приехать сюда.
Старик пожал плечами.
- Я на это и не рассчитывал.
- Меня называют Сэкетт - Каменная Хватка. Под этим именем живут люди с жестким характером. Я не задумываюсь, откуда пришли деньги, пока они у меня в кармане, но никто не ссужал меня деньгами, и я никогда их не возвращал. Он затянул подпругу и вскочил в седло. - Спасибо, старик. Если кто-нибудь проедет, скажи им, чтобы они по высокогорной тропе добрались до Моры и передали Тайрелу и всем остальным, что в Моголлоне Сэкетт попал в беду.
Дробь лошадиных копыт постепенно замирала в неподвижном горном воздухе. Старый мексиканец долго смотрел вслед удаляющемуся всаднику и, перекрестив его, сказал:
- Храни тебя Бог!
В прохладной столовой дома на ранчо в Мора-Крик стол был накрыт на десятерых, и пока мексиканские девушки быстро и бесшумно суетились вокруг него, делая последние приготовления к обеду, их юбки шуршали от волнения. Обед давали в честь Оррина Сэкетта, который только что возвратился из Вашингтона.
Тайрел Сэкетт, в черном свободном костюме, сидел в большом, обтянутом кожей кресле и слушал Оррина.
Они устроились в огромной гостиной высотой в два этажа, вдоль трех стен которой тянулся балкон с красивой лестницей, ведущей на верхний этаж. В прохладной комнате мебели было мало.
- Кэп должен быть здесь с минуты на минуту, Оррин. Он выехал сегодня утром проверить, как дела на южной границе.
- Как он?
- Что ему сделается? Он всю жизнь живет на говядине, бобах и оружейном дыме. Если его не застрелят, будет жить вечно.
- Слышно что-нибудь о Телле?
- Ни слова с тех пор, как они уехали в Аризону. Я специально держал у себя стадо, которое только ждало его распоряжений. Но ты знаешь Телля... Он не любит писать писем.
- Послушай, Ти, я не могу передать тебе, насколько важна эта встреча. Олли Шеддок скоро прибудет. Его люди хотят, чтобы я баллотировался в сенат Соединенных Штатов. Это серьезный шаг, и я бы не прочь попытаться.