Он с трудом, но протолкнулся между ног, буром дробя мою нежную плоть.
Боль такая, словно из меня матку ржавыми ножами выкорчёвывают.
Я еще слабо отбиваюсь, на минуту лишь поворачиваю голову, продолжая рвать губы в крике. Ему плевать. Всем плевать. Сейчас я одна и распирающие до невозможности чувствую, словно меня на двое режут.
Я закрываю глаза руками, не могу больше смотреть в лицо своего палача, пытаюсь отстраниться, может даже сознание потерять как Коля. Но все чувствую. Каждый грубый толчок, плоть, что туго рвет меня изнутри, коверкает душу.
Почему, почему я не отдалась Коле. Своему ласковому и нежному Коле. Он не стал бы насиловать, он ждал. Он не чудовище. Он самый лучший…
Я закрываю глаза, но ничего не меняется.
Та же боль, та же ненависть. Она наполняет мою душу, делает злобной, желающей мести. Мне хочется и ему сделать так же больно. Но ему плевать. У него с лица кровь капает, по огромным плечами кровавые полосы, но ему хоть бы что.
Он тараном долбит меня, не уставая, не тормозя, пока я наконец не открываю глаза, смотря на него со всей возможно ужасом и ненавистью. Говорю взглядом, что стоит ему только отвернуться, я воткну в его спину нож.
Он зверем ревет, вытаскивает свой огромный отросток, заливая мою грудь и живот липкой, пахучей субстанцией. Тут же свожу ноги, сворачиваюсь клубком, не могу пошевелиться, лишь чувствую, как внутри все пульсирует, словно кусок мяса вырвали. Сердце растоптали, опустошили и сделали прозрачной.
— Ты все-таки порвал ее. Смотри сколько крови. Блин.
— Оклемается. Тащи этого, я ее свожу в больницу.
— Нахуя, Леон, оставь, на бабах вообще все как на собаках заживает.
Словно во сне хватаю из пояса своего палача пистолет и направлю на второго, так легко рассуждающего, что я собака.
— Сдохни!
Нажимаю на курок, но ничего не происходит. А твари только усмехаются, смотря на мои потуги.
— Горячая штучка. Прежде чем стрелять проверь, сняла ли ты пистолет с предохранителя.
— Ну вот, а ты переживал.
Я замахиваюсь, но меня легко отрывают от земли, заворачивают в одеяло и просто выносят.
Я дергаюсь. Словно во сне вижу, как тащат бездыханного Колю.
— Коля всех вас убьет. Тебя особенно жестоко.
Амбал только усмехается, мельком смотря на мое лицо, убирает с него волосы. Дергаю головой, не хочу, чтобы он ко мне прикасался.
— Твой Коля червяк, который подставил свою бабу. Он знал на что идет. В этом бизнесе нет жалости.
— Да пошел ты! Вас было много, а он один.
Ненавижу. Всех их ненавижу, а своего мучителя больше всех.
Он бросает меня в багажник и пока я как одержимая бесом кричу и бью по крышке просто срывается с места и куда — то меня везет.
Господи, наверное, в лес. Наверное, убивать, чтобы ничего никому не рассказала.
Может я зря болтала. Может, стоило молчать?
Я не хочу умирать.
Глава 3
Не знаю сколько времени проходит. Час. День. Вечность. Сидеть в темном багажнике, ловить ртом крохи воздуха кажется гораздо худшим чес боль, что раздирает изнутри.
Но еще хуже неизвестность, потому что я понятия не имею куда он меня везет, что со мной собирается делать.
Машина довольно мягко тормозит, но меня все равно немного вперед кидает. Я заворачиваюсь сильнее, но шевелиться очень больно. Ноги еще тяжелые, а между ними словно дыра.
Тонкие нити света рвутся и меня ослепляют по мере открытия багажника. Я пытаюсь открыть глаза и вижу огромную тень на фоне солнца. Вскрикиваю, отворачиваюсь, но меня просто забирают из багажника на руки.
— Я сама могу идти! Отвали! — отпихиваю это чудовище. Он просто ставит меня ноги, но колени тут же подгибаются, и я валюсь на асфальт. Вокруг люди, но я вижу лишь их тени. — Помогите! Помогите!
Кричу, но изо рта лишь хрип рвется. Да что ж такое.
— Помогите!
— Знаешь, гораздо эффектнее, если ты будешь просить помощи без этой тряпки, — слышу над собой раскат грома и ору, когда он просто сдирает тряпку. Я прикрываю грудь, окровавленные лоно. Плевать. Значит так буду кричать.
— Помогите! Убивают!
— Тупая курица. — накидывает он покрывало и просто подхватывает на плечо. Пытаюсь молотить руками, но сил нет. Они просто веревками мотаются вдоль спины этого верзилы. Он какой — то ненормальный. Таких людей вообще не должно существовать в нашей реальности. Скорее в страшных сказках, где их пронзают мечами прекрасные принцы. Да, образ его смерти помогает прийти в себя.