Прости, Пауль. Прости, родной, но так надо. Ксанта не сомневалась, что милый муж, невероятный великодушный мужчина с распахнутым сердцем, простил бы ее, даже если бы узнал об измене. Но он ничего не узнает. Ни к чему ему это. Прости и ты, Дениска, если вдруг решишь, что сегодняшняя ночь — это пролог к дальнейшим предельно близким отношениям. Ты честно заработал ее своим бесстрашием и верностью, но это все. Поздно восстанавливать то, что уже давно разрушено. Поздно и глупо…
Его широкие ладони словно невзначай легли ей на грудь. Оксана повернула голову, прикрыла глаза и встретила приоткрытыми губами теплые губы Кузнеца.
Он ласкал ее долго, умело и аккуратно. Ласкал так, как никогда не ласкал в институтские годы. Он был очень нежным и страстным, он наслаждался каждым прикосновением, каждым поцелуем. Он многому научился за время разлуки, и его мальчишеская торопливость и жадность уступили место спокойной уверенности опытного мужчины. Его руки плавно скользили по ее телу, и Ксанта вдруг ощутила, что сама заводится не на шутку. В какой-то момент у нее перехватило дыхание, кровь прилила к лицу, уши стали горячими, а кончики пальцев закололо от сладкого предвкушения. Пожалуй, это будет гораздо приятнее, чем она ожидала…
На улице объявили пятнадцать минут до начала комендантского часа. На этот раз объявление прозвучало еще и по-английски.
А потом в дверь постучали. Негромко, но настойчиво.
Тяжело дыша, девушка испуганно отпрянула от парня, поспешно приводя одежду в порядок. Господи, до чего же дурацкое ощущение — словно их снова застукали родители. Она осознавала, что они уже давно взрослые люди, что дверь заперта, что за дверью стоит не полиция нравов, — и все же ничего не могла с собой поделать. Сердце в груди колотилось, как бешеное, а лицо заливала краска стыда. Словно там, в коридоре, внимательно прислушивался к происходящему в комнате Пауль, сумевший вычислить, куда исчезла непутевая женушка, и немедленно последовавший за ней.
С трудом прочистив горло и справившись с дыханием, Кузнец с погребальной физиономией шагнул к дверям. Похоже, обещанный проводник явился под самый комендантский час. Но если он в связи с этим рассчитывает заночевать у них в комнате, то ему придется очень жестоко обломаться.
Однако вначале несколько обломались Денис с Ксантой, надеявшиеся заполучить в проводники битого Зоной матерого ветерана двух метров росту и с солидными бицепсами. Ведущий в прибывшей паре сталкеров выглядел не слишком эффектно — невысокий, щупловатый, хотя и жилистый, с совершенно неприметной внешностью и неопределенного возраста от тридцати до пятидесяти. Мимо такого на улице пройдешь и через пару шагов уже не вспомнишь, что вообще кого-то видел. Черты его лица частично скрывали густая многодневная щетина и черная бандана, повязанная по самые брови. Лохматый от времени защитный комбез неопределенного серо-черного цвета маскировал фигуру проводника лучше любого камуфляжа. Впрочем, внешность обманчива, напомнила себе Ксанта.
Представился гость Москитом.
— А это — Пифа, мой второй номер, — заявил он. Голос у него был точно такой же, как и внешность, — бесцветный, незапоминающийся, среднестатистический. — Помощник, стало быть. Самый ленивый сукин сын из всех, кого мне когда-либо доводилось видеть.
— Пифа, значит, — сварливо констатировал Кузнец, крайне недовольный, что его оторвали от очень важного занятия. — Чрезвычайно приятно познакомиться.
Второй номер, совсем еще молодой парень с нервным тиком на правом глазе, дружелюбно улыбнулся:
— П-после института геометрию в школе п-преподавал. Братва п-прознала и окрестила П-пифагором. П-потом надоело произносить длинное, сократили. Не обращайте внимания, что з-заикаюсь, контузило недавно. Скоро п-пройдет.
Слушая гостей, Ксанта немного напрягла память — вроде бы на биостанции ей доводилось слышать эти прозвища. Москит с Пифой обычно ходили в Зону вдвоем, заказы брали сложные, но без гарантии выполнения. Могли отказать кому угодно, так как, будучи одиночками, ни в грош не ставили авторитет кланов. Молва считала их бродягами бывалыми, но непредсказуемыми и сложными деловыми партнерами. Впрочем, все сходились на том, что удача и опыт делают эту пару отличными проводниками.
Ведущий сразу перешел к делу:
— Циклоп сосватал мне ваше дельце, ребятки. Сумма пристойная, если вас действительно нужно только сопроводить до биостанции. Но там ведь наверняка сигнализация или что-то в этом роде. Нарушим систему — и через полчаса вертушки сядут нам на голову. Сумеете отключить без шухера?
— Конечно, — не моргнув глазом соврала Ксанта. — Мы же официально идем, а не мародерствовать. Все ключи и коды у нас с собой. Если бы комендатура не выпендривалась…
— Тогда вот что, девочки… — Москит бесстрастно посмотрел на Кузнеца, который понемногу начал багроветь, и после внушительной паузы добавил: — И мальчики. Как только мы договоримся, то резко забываем, кто тут работодатель и кто кому полы красил. Даже не вспоминайте, что вы платите деньги и на этом основании вроде бы должны иметь право голоса. Слушаться меня придется как отца родного, ясно? Тут вам не Чикаго, тут проводник должен иметь ранг царя и бога, иначе всем крышка. И сразу предупреждаю, чтобы потом не обижались: ничьих чувств щадить не буду, даже женских. Если станете взбрыкивать, начну тыкать мордой. За Периметром трудно, но будете слушаться папу Москита — выживете. Грязных, побитых, облученных, но доставлю вас куда надо, если взялся. Усваиваете, тилигенция?
— Усваиваем, — Ксанта хладнокровно кивнула. В крови еще кипел адреналин сексуального возбуждения, но голова уже работала четко и быстро.
— Это хорошо, что усваиваете, — одобрил Москит. — Вам, научникам, это надо усваивать вдвойне. Вы, умники, со своими понтами, учеными степенями и званиями обычно держите таких, как мы, за полное дерьмо. Что, не так? Поэтому когда старший группы командует падать носом в грязь, образованный салага может начать допытываться: по какому это, простите, праву? Тут его обычно и хоронят, сердешного.
— Чего ж вы тогда беретесь за дело? — не выдержал наконец Денис. — Циклоп ведь наверняка предупредил, что клиенты неудобные. Тилигенция!
Москит пожал плечами:
— Я, собственно, еще не согласился. Вот, специально пришел на вас посмотреть, что вы за птицы. Но Пифа меня уговорит, это сто процентов. Потому что, во-первых, такие деньги на дороге не валяются… — Он умолк, переводя изучающий взгляд с одного клиента на другого.
— А во-вторых? — спросила Ксанта.
— А во-вторых, все-таки работа у нас такая. Сталкеры — они разные бывают, каждый в своем деле чемпион. Кто-то хабар носит, кто-то чужие поручения выполняет, кто-то территории разведывает, кто-то воюет с врагами клана и мародеров отстреливает. А мы вот с Пифой — профессиональные проводники. Массовики-затейники, ага. Таскаем в Зону пришлый народ — за хорошие бабки, конечно…
— Неплохо устроились, — насмешливо оценил Денис. — Бабла небось куры не клюют. Рокфеллеры!..
Ксанта сделала предостерегающий жест: не вмешивайся, морпех.
Москит кисло посмотрел на напарника: ну вот, началось. Пошли развесистые интеллигентские понты. Что, собственно, и требовалось доказать.
Первым ответил Пифа:
— Куры, говоришь? А знаешь, сколько неопытных салаг, насмотревшись 3D про крутых сталкеров, гибнут, не успев отойти и п-пары километров от П-периметра? Наслушались б-баек о ветеранах, что ходят в Зону, как к себе на огород, и думают, б-будто за п-пару недель сами смогут стать такими же. Чего уж проще! Только опытный бродяга п-приносит солидный хабар хорошо если один раз из трех. Да и того едва хватает, чтобы п-прежние долги погасить да п-прикупить правильной снаряги. Потому что б-без нее в следующий раз далеко не уйдешь, а значит, ничего полезного не добудешь. Только бэры копить и нервы п-портить…