Не ответила, просто стояла, опершись на дверную коробку, и смотрела на нарушителя спокойствия. И единственное желание в тот момент наверное, было четко видно в моих глазах — жажда мщения, яркий убийственный огонь должен гореть. Мужчина осекся и неуверенно продолжил:
— Меня прислал Гек...
— Идите вы и ваш наниматель! — на эту фразу хватило всего запаса легких, чтобы громко прокричать в белом, пустом коридоре на радость зевакам-соседям. Квартиры находились на расстоянии двух метров и мой крик долго стенал в каждом уголке. Но на следующем слове я на секунду запнулась и озвучила уже менее уверенно:
— На-хер! — голос дрогнул по середине слова.
До чего я докатилась? Взрослого мужчину-врача, желавшего помочь, послала и гордо закрыла дверь.
Не в силах стерпеть разъедающей жалости к самой себе. Я четко оставила кадры воспоминаний и щедро их воспроизводила в течение дня.
Стерев позорные слезы с кончиков ресниц, поморгала, не позволяя себе плакать.
Присела на красный диван резко и тут же поясницу, бедра, ягодицы — тело прострелило молниями боли. Стреляло и стреляло, а я сцепила зубы, чтобы не застонать. Сидеть невозможно — улеглась на бочок, опять сжавшись в позу эмбриона.
Взяла телефон и яростно стала набирать ответ — послание «самому доброму представителю живых существ», в котором от живого существа, наверное, только тело. Я не знаю, почему у Гектора теплая кожа? Как циркулировала кровь, если сердце у него не работало? Не билось. Отсутствовало напрочь.
«Я здорова НЕ благодаря тебе. Отстань от меня и своих людей больше не подсылай. Не желаю тебя видеть! Никогда! Никогда! Никогда!»
Отправила сообщение быстрее, чем пожалела или испугалась последствий. Физические раны — это ничто, главное, чтобы не добрался глубже, там, где удары не заживали и оставались навечно корявыми рубцами-напоминанием. До сердца.
На следующий день не вынесла давления стен, неудачного убежища — квартиры, воспоминаний на кровати, его парфюма. Запах Гектора провонял всю квартиру. Срочно необходимо с кем-то поделиться, иначе рисковала утопиться в жалости к самой себе, потонуть в ее грязных водах.
Я устала от одиночества, был жизненно необходим кто-то...хоть кто-то, чтобы выслушал. Единственный Клейменный, которому доверяла — это тетя.
Окна в квартире оставила нараспашку, а сама, наскоро одевшись, поспешила на улицу. Может быть там больше не буду одинокой, люди гуляли по улицам и создавалось ощущение, что кто-то рядом, близко. Я не одна, со мной кто-то еще и поможет в трудную минуту.
Сегодня — рабочий день, поэтому Катя, скорее всего, в ателье. Весь путь я пристально рассматривала людей в округе и пыталась вычислить среди них Карателей. Гектор следит или нет? Или я слишком высокого о себе мнения и мужчина, удовлетворенный полученным, оставил в покое?
Надеюсь.
Поменьше думать, а то слишком много думала, надо было попытаться забыть, представить, что это иллюзия, страшный кошмар. Всё закончилось: его тело перестало пытать, больше не давило, не приковывало к кровати, не вдавливало в темное покрывало со всей силой, не давая пошевелиться. И его руки, странно, но не оставили следов от пальцев на бедрах, а в тот момент казалось — зажим был не человеческий, что выпустил силу Карателя.
Ателье «У Кати» — какое глупое название, однако. Я мысленно усмехнулась, когда увидела желтую, безвкусную надпись на кирпично-красном двухэтажном здании. Строение находилось за маленькой калиткой. Ателье, скорее, напоминало маленький дом: каменная лестница приглашала к стальной двери, рядом висел домофон на стене, куда я и позвонила.
Тетю заранее о приходе не предупредила.
— Алло! Алло! — весело прозвучал голос неизвестной дамы.
— А Катя на месте? — поинтересовалась у домофона.
— Племяшка? — сразу прозвучал вопрос. — А заходи! Вы, как две капли...
Услышала размышления прежде, чем связь отключилась, а дверь щелкнула и открылась, приглашая окунуться в полумрак.
Помедлив на пороге, шагнула внутрь теплого помещения. Золотистый цвет залил стены и пол огромного холла. Снаружи дом выглядел маленьким, а оказалось — просторное помещение.
— Эй! Аллооооо! — протянула я. — Катерина! — позвала тетю.
Никто не отвечал, будто бы гостье не рады хозяева.
Сняв куртку и, перекинув через руку, аккуратно направилась по чистому полу, исполненному в форме больших, желтых квадратов. Свое отражение попутно разглядывала на идеальном полу.
— Катерина! — позвала тетю, а в ответ прозвучало любопытное эхо, повторившее имя.
Насколько могла быстро забралась по лестнице наверх. На втором этаже обнаружила окна во всю стену от пола до потолка. А с другой стороны две деревянные двери цвета нашего белого песка на острове. От одной из них доносился приглушенный шум голосов, еле слышный, скорее намек на разговор.