Я последовала совету. Не долго была красавицей. Расстегнула молнию на спине и с неким сожалением вышла из круга платья.
— Помнишь вооруженное нападение на отель Приам в день лжеКлейменных? В трех округах произошли подобные теракты одновременно. На самом деле их цель — отвлечение внимания! В те моменты были заложены три взрывных механизма. По времени мы специально заранее перестраховались. Все три механизма успешны были установлены в тот день в зданиях Карателей!
Тетя закончила одеваться, поправила волосы, подтянула на бедрах темные, тянущиеся брюки, водолазку и черную теплую безрукавку. Катя продолжала пояснять, следя, как я снимала свой парик и одевала темные сапоги, водолазку и безрукавку на тело:
— Через двадцать минут произойдет взрыв. В тот же момент мы с тобой должны находиться возле границы с округом Питер. И не только мы с тобой. Все Клейменные. Представляешь, сколько нас сегодня подойдет к границе? Граница не выстоит, к тому же Каратели будут заняты этим зданием. А за границей, Диана, нас ждет новый мир! В Питере создан новый мир благодаря твоему отцу. Твой отец известен в миру, как Еж — зам начальника Карателей по округу Питер. Более двадцати лет он выстраивал новый мир и я ему в этом помогала. Мы там свободны, Диана! — тетя мечтательно и радостно схватила меня за руку, потрясла немного, пытаясь донести эту мысль. Дать к ней прислушаться. Понять. Прочувствовать каждой клеточкой.
Свобода! Свобода! Нет бегства. Нет страха быть убитой, не надо бегать по темным улицам, преследуемой Карателями. Не надо бояться, что воспользуешься силой на людях и кто-то заметит. Не надо бояться, скрываться в темных подворотнях. Можешь передвигаться свободно по улицам округа. Напряженно не всматриваться в людей или Карателей, пытаясь определить принадлежность к той или иной расе.
Этот вкус свободы заполнил тело невероятным теплом. Согрел холодную кровь, заледеневшие пальцы.
— Диана...свобода! — вновь с придыханием сказала тетя на ухо. Вновь тепло согрело шею и лицо.
Это то, о чем мечтали Клейменные. Не жить в тени, освободиться от гнета Карателей.
Тетя смотрела внимательно теплыми, родными глазами, а я только и смогла ответить:
— Нет. Не хочу туда.
— Как нет? — зажим на руках стал сильнее. Тетя встряхнула, как несмышленое дитя. — Глупости, Диана!
— Я не хочу, правда, — руку ее оттянула от себя, с плеч сняла.
— Почему, Диана? Почему? — я слышала испуг в ее голосе. Он был не контролируем, почти осязаем. Ее голос задрожал от этого первобытного чувства, а я наоборот не была напугана. Полный эмоциональный штиль — будто так и надо. Улыбнулась, равнодушно пожала плечами.
— Святая земля... Диана, только не говори, что это из-за Гектора? — спросила тетя.
А я не знала, как правильно ответить. Правда это или нет. Но ответ сам вырвался и я не сожалела о нем ни тогда не сейчас. Еще сто раз готова повторить, что хочу остаться здесь.
— Диана, очнись! — Катя больно впилась пальцами в кожу, ее глаза округлились, блестели при свете настольной лампы. — Как только вскроются имена твоего отца и моё, все Клейменные которых прятали... Все ваши имена вскроются! Диана, он убьет тебя, пойми! Пожалуйста, очнись! Диана!
В жизни бы не поверила. Ее глаза не просто напуганы, а затянулись белой, прозрачной влагой.
— Диана... — говорила она, как ненормальная, снова и снова повторяла в темноте одинокой комнаты мне одной. — Как же ты не понимаешь, Гектор убьет тебя и плевать ему, что грела кровать! Понимаешь! — ее пальцы причиняли боль, до синяков сжимали кожу, но я терпела и согласно кивала на каждое слово.
— У меня есть малюююсенькая надежда...вера, что не убьет! — пояснила свои действия.
А тетя обняла, так сильно и так крепко прижала к своему плечу мою голову, будто в последний раз. Наверное, так и есть. Больше не увидимся.
Перед уходом тети задала ей всего один вопрос:
— Кать, а люди обязательно должны умереть?
— Обязательно должно взорваться здание.
Словно боялась отпустить, боялась потерять из виду. Будто завели в глухой лес, где не видно больше света. Выхода из него нет. Я боялась потерять тетю, поэтому опять затормозила ее бегство.
— Кать, а ты меня любишь? — задала вопрос. Я никогда не слышала этих слов. Никто не говорил. Отец не любил телячьи нежности, подруги тоже.
— Конечно, люблю, идиотка! Мне больше всего хочется вырубить тебя и утащить с собой, но к сожалению, тогда нас двоих поймают.
— Теть, найди Артема...
Отец великолепен. Не оставил выбора, как и всегда. Либо послушаюсь его, либо умру здесь. Рассчитано великолепно, чтобы лишить настоящего права выбора.