Пришла победа. Настал апофеоз. В день перемирия, под грохот салютных выстрелов, встреченный небывалыми овациями, Клемансо говорил речь в той палате, где когда-то его травили как изменника. Последнему оставшемуся в живых из людей, которые в 1871 году подписали в Бордо протест против отторжения Эльзаса, дано было сообщить Франции весть о победе.
«Après la ciguë vient l’heure des statues»{32}, — сказал он в своей книге о Демосфене, — в ней под именем Демосфена он довольно прозрачно изобразил самого себя. «Час памятников» настал для Клемансо при жизни. Вот только ждать этого часа пришлось довольно долго и рассчитывать на его приход не было никаких оснований: Клемансо мог и не дожить до войны.
Для довершения апофеоза юноша анархист Коттен всадил ему в легкое пулю...
IX
Трубы и литавры гремели полтора года, говорились льстивые, неискренние слова, а за ними скрывалась, накапливалась злоба. Бурная карьера Клемансо подошла к концу нежданно. Его кандидатура на должность президента республики, освобождавшуюся с уходом Пуанкаре, считалась совершенно бесспорной. Предполагалось, что отец Победы будет избран чуть ли не единогласно, как он был в 1918 году единогласно избран членом Французской Академии{33}. Однако инстинктивный страх, внушаемый личностью Клемансо, ненависть, которую он вокруг себя сеял так щедро, боязнь семилетней диктатуры и утверждения на елисейском троне столь выдающегося, сильного человека, наконец, недовольство Версальским миром в разных кругах сделали свое дело. В самую последнюю минуту Бриану удался лучший комбинационный шедевр его жизни{34}: он выдвинул против Клемансо кандидатуру Поля Дешанеля и объединил вокруг нее блок социалистов с крайними правыми, католиков — с левыми радикалами. На предварительном общем собрании сенаторов и депутатов Клемансо получил 389 голосов, Дешанель — 408. Результаты голосования, «черная неблагодарность людей», вызвали необыкновенную сенсацию во всем мире. Председатель совета министров тотчас резким письмом снял свою кандидатуру. «В Елисейский дворец его не впустили, высадить его из истории будет много труднее», — сказал знаменитый писатель.
Дешанель, которого Клемансо когда-то в весьма ироническом освещении изобразил в своем романе «Les plus forts»{35}, был на следующий день избран президентом республики. Видимо, новый глава государства очень хотел позолотить пилюлю своему знаменитому сопернику, — как-то все-таки это нехорошо выходило с провалом «отца Победы». В своей благодарственной речи конгрессу Дешанель сладко говорил о «великом французе», о его «бессмертных заслугах» и предложил послать приветственный адрес Клемансо. Прямо с конгресса Дешанель — вероятно, в смертельном страхе — отправился к «великому французу» с визитом. Клемансо велел сказать, что его нет дома. Человек, назвавший дураком английского премьера{36}, мог не принять президента французской республики. Отказался он также от прощального приветствия конгрессистов и навсегда покинул политику скорее с презрением, чем со злобой...
Он путешествовал в Африке, в Азии, охотился на тигров, жил в своей родной Вандее на берегу моря, писал книги, свидетельствующие об огромной культуре, о необыкновенной ясности и энергии ума. Хроника газет всего мира интересуется им еще больше, чем прежде, о нем рассказывают тысячи анекдотов, к нему ходят интервьюеры, которых он не принимает, распространяют от его имени остроты, которые ему не принадлежат. Одним словом, Клемансо — национальная слава.
В своей последней философской книге, вышедшей несколько месяцев тому назад, он говорит: «J’ai vécu de bruit, et voice que j’entends les pas étouffés du silence. Avant de me taire, quelles paroles pour conclure? Sagesse ou folie de m’exprimer?.. Affranchi du monde et de moi-même, que mon dernier movement de présomption soit d’apporter ici la parole indépendante d’un passant, au soir de la pensée»{37}… Этот необыкновенно одаренный человек и в самом деле какой-то прохожий...
32
После болиголова приходит час памятников.
Болиголов – ядовитое растение семейства зонтичных.
33
Вопреки вековой традиции, он был избран без всякого с его стороны ходатайства и без установленных официальных визитов. Но Клемансо вступительной речи не представил и даже не заглянул ни разу в Академию, — это первый случай в ее истории.
34
Если верить Полю Менье, Клемансо предполагал вслед за расправой с Кайо арестовать и предать суду по сходному обвинению Бриана, который будто бы об этом знал и, спасая себя, создал кандидатуру Дешанеля. Это, однако, маловероятно.
36
В 1918 г. Ллойд Джордж поручил одному из виднейших английских военачальников узнать у Клемансо, правда ли, что какой-то французский генерал открыл способ вести наступление без потерь! Военачальник отправился к старику за справкой. «Скажите, пожалуйста, Ллойд Джорджу, что он дурак», — ответил в ярости Клемансо.
37
Я жил в шуме и вдруг услышал приглушенные шаги тишины. Прежде чем я замолчу, несколько слов в заключение. Будет мудростью или безумием их произнести? Освобожденный от мира и от себя самого, я хотел бы как последнее проявление моего высокомерия сказать независимое слово прохожего, в сумерках мысли...