Не каждый политический деятель вдобавок позволит себе роскошь иметь смертельного врага в хозяине могущественной газеты с тремя миллионами читателей. Во всяком случае, для роскоши этой нужно чувствовать себя неуязвимым хотя бы в частной жизни. Жореса, например, травили разные газеты, и кличка «герр Жореc» в конце концов подвела его под пулю полоумного убийцы. Но что можно было использовать для травли Жореса, кроме этой клички? Он вел скромную, тихую, замкнутую жизнь, выделялся своим трудолюбием даже среди французов — самых трудолюбивых людей на свете, отдыхал от политической борьбы за чтением греческих классиков, никакими делами не занимался, был образцовый муж, образцовый отец, образцовый брат, даже племянник был образцовый. Раскапывая частную жизнь Жореса, враги открыли то, что он, вопреки своим взглядам, разрешил жене воспитывать детей с соблюдением обрядов церкви! Ничего ужаснее этого улица в личной жизни Жореса найти не могла. Клемансо отнюдь не отличался тихим нравом, отнюдь не жил как добрый буржуа, отнюдь не был образцовым семьянином{18}. В своей светской и шумной жизни он сближался с самыми разными людьми. Были среди них люди весьма сомнительные. Клемансо не мог считаться совершенно неуязвимым.
V
Драма, которая разыгралась в 1892 — 1893 годах, была в двух действиях. Из них первое — панамское — слишком известно для того, чтобы его стоило рассказывать: недаром стало нарицательным самое слово «Панама». Два дельца высокого полета» Корнелий Герц и барон Рейнак, при помощи мелкого мошенника Артона подкупали членов парламента для устройства чрезвычайно крупной аферы. Списки подкупленных или якобы подкупленных депутатов были опубликованы. Клемансо в этих списках не было, и сколько-нибудь определенных обвинений в продажности ему никто не предъявлял. Но одним из крупнейших акционеров его газеты «Justice» был Корнелий Герц. Большинство идейных газет во всех странах мира издается на средства меценатов. Каждый понимает, что редактор газеты, принимая для нее меценатские деньги, вовсе не принимает на себя тем самым ответственности за гражданскую (тем более за уголовную) деятельность мецената. Каждый понимает также, что, приняв деньги для газеты, редактор обычно должен поддерживать добрые светские отношения с меценатом, — деньги чаще всего именно для этого и даются. Вопрос о чести редактора в таких случаях определяется тем, сохраняет ли он независимость в отношении меценатских дел и делишек. Газета «Justice» аферами Герца не занималась ни в какой мере. Давал он на нее деньги, по всей видимости, из тщеславия, да еще потому, что этому прожженному, даровитому человеку чрезвычайно нравился вождь радикальной партии. Корнелий Герц, авантюрист, фантазер и изобретатель, несколько запоздалый рождением Калиостро, был почти влюблен в Клемансо, безгранично верил в его ум, в его талант, в его счастье{19}. Между Герцом и Рейнаком, который тоже был в добрых отношениях с Клемансо (как, впрочем, со всем светским Парижем), существовали темные коммерческие отношения: Герц имел какую-то возможность шантажировать Рейнака и этой возможностью далеко не пренебрегал. В критический для панамистов момент, перед официальной оглаской скандала, барон Рейнак был найден мертвым в своем роскошном особняке на улице Мурильо. По-видимому, он отравился. Последним человеком, видевшим его в живых, был Клемансо, к которому перед смертью тщетно обратился за советом и помощью доведенный до крайности финансист.
Нетрудно догадаться, как использовали враги Клемансо столь неблагоприятное для него стечение обстоятельств. Одни прозрачно намекали, что он и погубил барона Рейнака. Другие ясно давали понять, что Клемансо свергал министерства, взрывал общественный строй и сеял анархию в угоду Корнелию Герцу, который действовал по инструкции враждебных держав. В ту пору одной из самых враждебных держав считалась Англия. А так как Клемансо всю жизнь проповедовал франко-британский союз, то вывод представлялся ясным: «сокрушитель министерств» был английским агентом.
Что было на это отвечать? «Я в ту пору еще отвечал на клевету», — пояснял впоследствии Клемансо. Отвечал он преимущественно вызовами на дуэль. Это производило шум, — тактика весьма неудачная. То немногое, что от шума оставалось в памяти избирателей, сказывалось неблагоприятно: самоубийство Рейнака — и Клемансо... Корнелий Герц — и Клемансо... Английские деньги — и Клемансо... Панамский скандал — и Клемансо... Не имея, по существу, никакого отношения к панамскому делу, Клемансо как-то стал чуть ли не главным из панамистов. Оставалось нанести ему решительный удар. Было создано дело Нортона.
19
Мне попадалось где-то указание, будто Герц, нуждаясь в помощи хирурга, просил, чтобы операцию ему сделал Клемансо!