Поравнявшись, но уже дома перед сном, с книжным шкафом, на уголке которого я периодически делал едва заметные насечки, мне стало необычайно приятно - сегодняшняя насечка была на сантиметр выше позавчерашней!
Последующая неделя занятий на качеле-тренажере принесла неожиданные результаты - я добился вращения назад, а это намного страшнее вращения вперед. Все мои приятели, воочию убедившись в моих успехах, которые сводились уже к нескольким десяткам оборотов вперед или назад, попросту открыто завидовали, не решаясь, однако, на собственное "солнце".
Я стал купался в дворовой славе! И хоть у меня не на шутку кружилась голова после очередных затяжных серий "солнца", это того стоило. Инна, с замиранием сердца наблюдавшая мои выкрутасы на качеле, как мне казалось, стала уже намного ниже меня и какой-то сгорбленной, потому что вокруг меня неожиданно закрутилось несколько девчонок-ровесниц, которым я пообещал научить делать "солнце". Таксу на правах "тренера" я назначил простую и справедливую - один девичий поцелуй за обучение одному обороту "солнца"!
Мои требования к себе росли с каждым днем. Что бы никто даже и не пытался обойти меня, ну и для усиления девичьего визга, я решил делать свои "солнца" с завязанными глазами. Это у меня неплохо получалось, потому что какое-то время я тренировался, периодически зажмуриваясь в "точке невозврата".
Слава о моем "бесстрашии" покинула школьный двор и уже не давала спать моим ближайший друзьям и приятелям. Они наседали на меня с просьбами научить сделать хотя бы одно "солнце" с открытыми глазами. Я никому не отказывал и вскоре кое-кто из них уже вполне сносно делал несколько оборотов вперед на качеле-тренажере, высказывая мне при каждом удобном и неудобном случае своё почтение с восхищением. Оно и понятно - я стал недосягаемым рекордсменом: 217 оборотов "солнца" вперед и 210 раз назад с завязанными глазами!
Но вскоре после одного случая, едва не ставшего трагичным, я охладел и к качеле-тренажёру и ко всем своим "рекордам".
Дело было в конце дождливого августа. Мой друг детства, Сергей Паршин, который учился в параллельном классе "русской" школы, упросил меня во что бы то ни стало срочно научить его хотя бы одному "солнцу", потому что, дескать, завтра приедет его девчонка Элла. Одним словом, он рассчитывает с ней поцеловаться, если сделает "солнце". Это она ему пообещала неделю назад, перед отъездом.
В тот день мокрые деревья, уныло отражавшиеся в обширных лужах старого двора моей "украинской" школы, навевали, как никогда, беспросветную грусть - скоро за парту... После утренней порции дождя качеля-тренажёр лоснилась, будто после тщательной обмазки рыбьим жиром. Прислонив свои грязные велосипеды к гимнастическому бревну-буму, мы подошли с отчаянным Серёгой к качеле. Я дал ему несколько советов, предупредив о том, что качеля мокрая и держаться ему будет нелегко. Но он продолжал гореть необузданным желанием во что бы то ни стало "крутнуться" и я молча отошёл.