― Чернецкий! Дневник на стол! А отец пусть завтра зайдет в школу и возьмет с собой рублей пятьдесят на починку двери, или на изготовление новой! - чеканит Фира Львовна, поворачиваясь в сторону дверного проема, в котором уже маячит, утвердительно кивая красноносой головой, школьный плотник дядя Саша.
- И... и ко м-мне пусть з-зайдет! - вполголоса мычит дядя Саша, злобно
добавляя:
-С-сколько лет висела, ником-му не мешала... Нашелся, понимаешь, бог-
гатырь. Тьху! Лучше уч-чился б-бы так...
Я понуро несу свой дневник на учительскую плаху, философски размышляя о том, что дверь-то могла упасть на моих одноклассников, отвались она в другую сторону! Значит я спас кого-то из них, подставив своё плечо и направив увесистую половинку двери туда, где в это время никого не было! Но слова "герой" и "победитель" вовсе не синонимы, как я раньше считал.
Мне вдруг становится до глубины души обидно и хочется всем объяснить, что эта древняя латанная-перелатанная дверь - старше моего отца, который вот уже два года как прикован к постели! Он не придет в школу и не принесет пятьдесят рублей, потому что моя мать-прачка работает одна из семьи в четыре рта, получая всего-то шестьдесят рублей в месяц!
Но я молчу, потому что уверен - сейчас меня никто не поймет, тем более - не пожалеет. Да и не нужны мне ничьи утешенья...
- Не знаю, что, или кто из тебя, Чернецкий, получится...- возвращая мой униженный двойкой и сообщением для родителей дневник, горестно произносит Фира Львовна и риторически добавляет:
- Наверное, какой-нибудь хулиган и бандит! Писателя из тебя точно не выйдет, ведь по языку и литературе у тебя полный ноль! Физика и математика еще нормально, пока... Но это дело времени. Запустишь и это! Иди...
Я плетусь на свое место, а Фира Львовна, брезгливо проведя меня взглядом,
начинает урок:
- Сегодня, а я боюсь, что и всю эту неделю, у нас с вами, будет не один, так называемый, открытый урок. А, пожалуй, целая серия открытых уроков! Всё это благодаря вашему однокласснику Чернецкому! Дни открытых дверей, одним словом...
Класс на всякий случай неодобрительно гудит, хотя и непонятно ещё что для всех лучше - свежий весенний воздух с дверного проема, или традиционное удушье?
Фира Львовна, как всегда, права - всю оставшаяся часть недели мы наслаждаемся майскими ароматами, а я даже становлюсь на какое-то время знаменитостью старой школы. Старшеклассники уважительно жмут мне руку, мол, силён... Девчонки тоже улыбаются загадочно и мило. А вот учителя меня почему-то сторонятся, даже не вызывают к доске. Наверное думают, что я такой-де силач, который в порыве гнева может и её разломать и учительский стол сокрушить вместе со стулом!
В голове снова мерцают разноцветные огоньки фантастической машины времени, а душа моя уже не коварно прячется под её педалями, а радостно прыгает всё по тому же классу, оторвавшись вперёд ровно на восемнадцать лет...
У моей дочери Оксанки радостное и в тоже время грустное событие - успешное окончание четвертого класса и прощание со своей первой учительницей Татьяной Арсеньевной. За партами восседают родители с влажными носовыми платочками возле умиленных глаз, а перед ними выступают их серьезные чада, декламируя с запинками прощальные стихи, танцуя и разыгрывая комедийные сценки.