Может продавать что-то с сада-огорода пассажирам поездов, останавливающимся у нас на станции? Но там тоже хватало шустрых бабулек с ведрами фруктов наперевес, которые в погоне за несколькими рублями могли запросто сбить с ног мелких конкурентов, таких как мы. Или нагло оттеснить от щедрого пассажира, желающего полакомиться вишней, черешней или яблоками сорта "Белый налив"...
Чтобы как-то лучше думалось, мы с Серёгой отправились в спортивный магазин, где на нас тотчас одноглазо уставились чистенькими фарами блестящие велосипеды, готовые забодать нас своими хромированными рулями-рожками и растоптать пахнущими новыми калошами шинами. Мол, отойдите-ка, бессеребренники, не мешайте людям нас покупать! Нам давно хочется прокатиться с ветерком, застоялись мы тут...
Самым наглым - вожаком среди велосипедов, нам показался голубой спортивный "велик" с кучей ручек, переключателей и звёздочек-шестеренок, у которого руль был скручен в два мощных бараньих рога, а цена равнялась почти что сумме двух обыкновенных дорожных велосипедов! Но на него мы даже и не смотрели - уж больно хлипкие и тонкие колёса, да и седло какое-то детское. Дистрофик одним словом...
Забывшись от упоительного восхищения, мы с Серёгой перетрогали бы все велосипеды, если бы не угрюмая продавщица, устало выставившая нас за дверь этого замечательного магазина. Дорогой мы раздосадовано помалкивали, пока не добрались до парка и не разместились на тёплой скамейке, точно такого же нежно-голубого цвета, как и тот "гоночный велик". Блуждало в массивных облаках солнце, а в густых кронах клёнов и каштанов чирикали беззаботные воробьи, устраивая мелкие потасовки. Нежно и приятно пахло одуванчиками, сочными листьями и каштановыми "свечками", будто бы свежей велосипедной краской и новенькими кожаными сидениями!
Серёга откинулся на спинку скамейки, разведя и разложив руки на спинку скамейки, а я сидел сгорбленным стариком на её краешке. Говорить не было ни сил ни желания, как ни старалась прекрасная погода и природа. Видимо, чтобы нас хоть как-то развеселить, из тёмной глубины кленовой кроны сорвалось несколько взъерошенных воробьёв и, оказавшись на пыльной тротуарной дорожке, принялось громко чирикать и драться, нападая друг на дружку. В воздух над ними поднялись маленькие пёрышки, сухие травинки и пыль.
- Мой двоюродный брат из Одессы как-то рассказывал, что на Староконном рынке, в птичьих рядах... - издалека повёл Серёга, лениво сплёвывая в сторону порхатых забияк.
- Продают... воробьёв! По-моему, по рублю за штуку...
- Да ну! Это же... м-м, штук шестьдесят на один велик!
- Получается что так. А на гоночный нужна и вся сотня!
- И дался тебе тот гоночный! Толку с него - колёса тоненькие, багажника, почитай что нет, да и горбатым станешь, если на нём ездить будешь часто! Можно два нормальных взять, ежели ещё десятка два воробьёв добавить!
- Вот, считай уже два, а то и все три, есть...
С этими словами Серёга, растопырив в стороны руки, собрался уже ринуться на
дерущихся птиц, подкатившихся подвижной лохматой кучкой к нему почти что под ноги. Но не тут-то было! Не зря нам пахло и здесь якобы велосипедной краской - скамейка-то оказалась... свежеокрашенной! Да ещё и в цвет того гоночного велосипеда, о котором мы так непочтительно отзывались. Вот тебе и месть обиженного вожака магазинной велостаи!