А случилось с нашим новоиспеченным приятелем следующее. Когда в класс, куда в качестве новенького был зачислен Вася, вошёл наш директор-математик в своей простой льняной рубахе навыпуск, без галстука (начало сентября было довольно таки жарким), все засуетились и начали было уже приподниматься, как... тут же сели обратно на стулья, оторопело раскрыв рты!
Все взгляды ошарашенных учеников и учениц были направлены на нашего Васю, который с радостным видом и восклицанием "дядя Петя!" метнулся к директору, пожал ему руку и спросил... как , мол, поживает он и его пчёлы! Мало того, не особо слушая, что там о пчёлах в ответ стал говорить Петр Михайлович, улыбчивый Вася, ласково и тепло обняв его за плечи, бережно, но настойчиво, выпроводил того из класса за дверь. Класс молчал, будто партизанский отряд на коллективном допросе, вслушиваясь, как за приоткрытой дверью Вася жизнерадостно пояснял директору, что сейчас-де не время для беседы, поскольку вот-вот должен подойти учитель математики, и что дяде Пете не стоит тут околачиваться, и что Вася к нему сам непременно заглянет после уроков...
Причина Васиного панибратства с директором была прозаичной - в начале лета трудолюбивый паренёк из дальней деревни переселился вместе с родителями в городской частный дом с небольшим, по сельским меркам, огородом, наискось примыкавшим к огороду и дому нашего директора школы. Всё лето Васёк ходил к седому дяде Пете, бескорыстно помогая ему в различных делах по хозяйству, треская, правда взамен, его мёд, персики и черешни. Васе и в голову не пришло спросить своего соседа где тот работает, ибо для молодого человека было предельно ясно, что дядя Петя - простой, добрый и одинокий пенсионер, которому было нужно, да и хотелось, помочь по хозяйству. Пётр Михайлович в свою очередь не афишировал собственную принадлежность с педагогическому братству, и словоохотливый Вася на протяжении лета взамен перезнакомил его заочно со всеми учителями своей восьмилетки (которых Пётр Михайлович и без Васи хорошо знал), выдавая с потрохами все их педагогические методики и ошибки, житейские увлечения, и ещё многое-многое...
Шефский концерт или бедный Борик
Интересно, кому охота учиться или учить в конце мая, когда уже не кажется, а вериться, что в распахнутые окна заплывают белоснежные облака и залетают поглядеть одним глазком на вялотекущий учебный процесс суетливые ласточки? И когда ученики, да и учителя, больше пялятся и жмурятся на круглолицее солнце в ультрамариновом сарафане с зелёным подолом, чем на истерзанную скрипучим мелом доску? Ученики с нетерпением размышляют, как бы это получше отдохнуть от учёбы грядущим летом, а их усталые наставники, в свою очередь, как бы поскорее избавиться от разленившихся учеников. Уроки кажутся унылыми переменами, а перемены - захватывающими и интересными занятиями. Тёплый ветер гуляет пустыми раздевалками, а школяры младших классов рысачат гогочущими табунцами по коридорам и двору, изредка балуясь с усталым школьным звонком, от чего у всех, ещё вовлечённых в затухающий учебный процесс, напрочь теряется ориентация во времени.