В спальне одеваю только джинсы, даже ремень не застегиваю. Нет желания пугать Ксюшу собой полностью одетым, так как подумает еще, что испугался и сбегаю. Осторожно передвигаюсь по комнате и стараюсь не шуметь. На столе, среди множества рисунков нахожу свои портреты. Их так много, что это поражает. И я на них всегда разный. Вот смеюсь, вот смотрю в даль, здесь хмурюсь, а вот мы с Ромычем. Кстати надо бы позвонить ему. Ищу по комнате телефон, но его нигде нет. Может выпал на лестнице или на кухне?
Ксюша еще спит, а иду искать мобильник. И на полу у лестницы действительно нахожу. Десять пропущенных от Ромки и один не знакомый номер.
-Добрый вечер, молодой человек.
Сказать, что не ожидал услышать голос Ксюшиного деда, значит промолчать. Точно гром среди ясного неба. И думаю, что гроза неминуема. Он сидит у камина в кресле за шахматным столиком. С прозрачным стаканом на половину наполненным янтарной жидкостью и хмурым взглядом на строгом лице.
Оглядываю себя одетого наполовину и босиком. Бежать одеваться – значит сбежать. Поэтому иду в чем есть и подтянув джинсы на коленях сажусь напротив.
-Добрый вечер,
Он изучает меня из-под бровей и отпивает из стакана.
-Играешь?
Не отворачиваясь, кивает на доску.
-Да.
Пауза и он делает ход. Изучаю начитаю партию и хожу. Просчитываю ходы, но из-за потери важных фигур понятно, что выиграть будет сложно.
-Думаю, что тебе пора вернуться домой.
Отрываю глаза от шахмат.
-Я не могу уйти не попрощавшись с вашей внучкой.
Его ход и я загнан в угол.
-Я о том, что тебе пора вернуться в собственный дом, а не к другу.
Мое удивление его информированности о моей жизни. Хотя чему удивляться – знал, что меня так просто не оставят пока я рядом с Ксюшей.
-Мне и не дома хорошо.
Мой ход и жалкая попытка выпутаться из тупика.
-Надо вернуться, Максим.
Еще один ход и Шах.
-Мне не к кому возвращаться.
Сбегаю, но знаю, что не на долго.
-У тебя есть твоя компания. И, если ты не возьмешься за нее сейчас, то от нее останутся только воспоминания.
Мы больше не играем, а только говорим.
-У меня еще и опекун есть или вы его проглядели? А еще сводный братец, из-за которого я сейчас вынужден жить у друга.
Старик наваливается на спинку кресла и положив ногу на ногу допивает из стакана. Изучает меня и отворачивается. В камине горит настоящий огонь, от которого телу тепло, но на душе все такой же холод.
-Я хочу предложить тебе свою помощь и это не только из-за Ксюши. Я был знаком с твоим отцом. Мне жаль, что в вашей семье произошла такая трагедия.
От его слов меня начинает трясти. Был знаком с моим отцом? Да отец ли он мне вообще? И, если отец, то где он сейчас, когда так нужен?
-Не хочу о нем говорить.
Стараюсь держать себя в руках и не раскричаться, ругая своих родителей-предателей.
-Не буду. Но, если мы не предпримем что-то сейчас, то скоро уже будет поздно.
-Как вы собираетесь мне помочь?
-Оспорить в суде назначение твоего отчима опекуном и стать им самому, что бы заняться делами твоей фирмы. Тебе придется приостановить учебу и перевестись на заочное обучение. Максим, в твоей фирме так много нарушений, что вмешаться нужно срочно.
Единственный вопрос, который меня заинтересовал это мой опекун.
-А у нас получится отделаться от моего отчима?
Надо же как много надежды в моем голосе.
-Это значит, что ты согласен?
Смотрю в проницательные глаза мужчины напротив меня и понимаю, что по сути довериться мне больше не кому. Если он не поможет, то вряд ли кто еще это сделает.
-Согласен.
Мне протягивают руку, и я ее пожимаю.
-Хорошо. А сейчас иди и оденься. Попрощайся с моей внучкой и предупреди, что тебя не будет несколько дней.
-Почему?
-Будем оформлять документы.
-Но Вы же сказали, что это делается через суд?!
-Мне нужно было знать твое мнение.
-Вы и без этого все знали. К чему такие сложности.
Старик встает рядом со мной и не превышая голоса говорит.
-Я бы и пальцем не пошевелил ради тебя, но ты нравишься моей внучке. По не понятным мне причинам она из сотни других выбрала тебя и только из-за нее я помогаю тебе.
Кривая ухмылка расползлась на моем лице.
-Допустим, я вам верю. Но только допустим.
Разворачиваюсь и взбегаю вверх по лестнице и уже на верхней ступеньке сталкиваюсь с растерянными глазами любимой.