Вдруг, пересекая дорогу, по которой петляла автомашина Вити, в той же лесной просеке появились четыре фашистских танка. Расстояние до них было совсем незначительное, на выстрел из боевой пехотинской трехлинейки. Уже можно было разглядеть не только черно-белый паукообразный крест, но и то, как движется ствол пулемета в башне.
Одно было совершенно непонятно: почему они не стреляют по машине? Жалеют патроны, прячутся от тех, кто, может, там, на краю леса, лихорадочно готовит им минометную встречу?
Витя ехал из города за лесом, северо-восточным путем, считая его центральным направлением наступления фашистских войск. И действительно, обстоятельства в результате оборонительных боев сложились так, что путь этот еще утром был совершенно свободен. Об этом свидетельствовали многочисленные авто, проносившиеся здесь в обе стороны с невероятной скоростью. Видимо, враг, наконец, понял свою ошибку и бросил танки, чтобы перерезать и эту артерию армии.
Перед лесом дорога поворачивала на север и долгое время шла вдоль реки, протекающей позади линии границы. Теперь она становилась линией фронта, которую враг пытался перехватить и здесь.
Вражеские танки спешили, проскочив через лес, перерезать путь отступлению армии генерала Дорошенко. Витя неизбежно должен был встретиться с вражескими танками, еще не выехав из леса.
- Ах! - крикнула Мария Иосифовна, вцепившись руками за плечи Вити.
Панический жест женщины моментально отрезвил шофера, и он резко свернул с этого пути. И свернул не направо, чтобы бежать от вражеских танков, а налево, почти назад, чтобы проскочить позади них.
- Куда вы?
- К немцам!.. Вы же у них хотели остаться.
Конструктор этой автомашины даже представить не мог, каким ужасающим бездорожьем и с какой невероятной скоростью придется ей ехать. Иногда казалось, что колеса, чуть коснувшись какого-то бугорка, снова отрываются от земли. Машина клевала носом, маневрировала на двух колесах, как велосипед, наискось перескакивала глубокие рвы и неслась дальше вперед. Сначала показалось, что вражеские танки впереди, потом, когда справа закончился лес и авто вырвалось на дорогу вдоль леса, танки оказались позади. Мария Иосифовна не спускала глаз с врага.
Так и не поняла, когда они пересекли дорогу и целиной понеслись обратно в лес.
Едва заметила, как Витя будто нервно качнулся назад и снова прилег к штурвалу. Незначительный, какой-то игрушечный хлопок, а в окнах авто остались две бесформенные дыры.
«Стреляют по авто!..» - мелькнуло в уме.
В тот же миг Мария упала на дно машины. Полузакрытыми глазами ярко зафиксировала еще одно нервное движение плеч водителя.
«Может, его ранило?»
Поднялась, когда машину снова несло между густыми соснами и кустарниками. Теперь они ехали где-то в другом месте, потому что участки старого соснового леса здесь чередовались с посадками молодого дубняка с густой листвой.
На голой шее водителя за воротом гимнастерки с чистым белым воротничком увидела черную струйку крови. Кровь единственного возле нее человека заставила по-настоящему прийти в себя. Мария даже не ахнула больше, не вскрикнула, а только прошептала, как мать ребенку:
- Витя, вы ранены!
Собственным платком молниеносно взмахнула кровь. Пуля рванула шею водителю, пропахала неглубокую борозду в коже.
Мария Иосифовна придавила платок, зажала рану. Свободной рукой раскрыла сумочку, достала одеколон и чистый платок.
Молча промыла и перевязала водителю рану.
Иногда они останавливались, чтобы оглядеться вокруг, разобраться, где находятся, посоветоваться. Лес местами стал густым, труднопроходимым, а для автомашины и вовсе не проезжим. Приходилось объезжать мокрые низины, болота, озера. А объезды могли сбить их с направления и случалось, что-таки сбивали. Ведь надо было пробиться через лес к востоку и доскочить до какой-то железнодорожной станции.
Прислушались и слышали, как гудел лес эхом выстрелов. Пробовали выяснить, с какой стороны стреляют, и не могли. Казалось, что стреляют отовсюду, стрельба не прекращалась ни на минуту как днем, так и ночью и слилась в угрожающий общий гул.
Повязка на шее очень мешала Вите, особенно когда он возился возле машины. Шофер как-то по-медвежьи поворачивался всем корпусом, и было смешно смотреть на эти неуклюжие усилия.
Он время от времени должен был осмотреть машину, везде заглянуть.
- Может, я вам помогу, Витя? - спросила как-то невольно, даже недовольна была собой за такие сухие, бесцветные слова.
Витя хотел оглянуться, но не смог, только простонал и ничего не ответил. Но и в этом был красноречивый ответ: не мешай…