Пранек, стоя возле Олега, время от времени включал наушники, смотрел на приборы, увеличивал подачу газа в моторы. Корабль начинал слышнее стонать на неожиданных ямах, когда попадал в облака, которых в действительности не было. Чистое, черное небо серело над головой многочисленными звездами.
Вдруг Пранек услышал в наушниках слабый голос:
- Капитан Б, капитан Б. …Пранека на курсе не нашли…
- Бараны! Пранек на километр выше вас… Высылаю Горна и Кюхельвейса.
Пранек качнулся. Горн и Кюхельвейс!.. Это же известные на всю гитлеровскую армию истребителей асы-ночники. Кто не помнит ночных операций этой смертоносной двойки! Работая в паре, каждый из них имеет свой облюбованным прием нападения. О горновском маневре перехода со «свечки» в атаку, когда машина еще идет в мертвой петле, говорила не только отечественная, но и мировая пресса. Прием знали, но противостоять ему не могли.
Пранек тоже хорошо знал эти смертельные приемы обоих своих нынешних соперников, и невольная дрожь прошла по его телу. Объединенные маневры этих двух асов были непреодолимы. Единственная надежда на ночь и непредвиденную нормами скорость его самолета. Чех медленно снял наушники, машинально надел их на голову Олега. Вслушивался или думал, неподвижно застыв на месте. Кюхельвейсовская лобовая атака!.. Вслушивался, думал. Может, работа какого-то из моторов заставляла его вслушиваться? Может, раскаяние за свой отчаянный поступок овладело им? Мечту перейти в армию больших союзников лейтенант Пранек лелеял давно. Он подробно обдумал план бегства еще с первого дня войны.
Лейтенант Пранек принимает воздушный бой с Горном и Кюхельвейсом!
- Ну-ка, экипаж! Господин стрелок пусть встанет за тамтым пулеметом штурмана, - обратился он к Юре. - Ты, - Пранек коснулся плеча Вани, - будешь стоять около меня на башне, если что - подменишь! Господин с одним глазом будет следить возле Олега. Господин Олег, браво, господин Олег! Если бы его друг или сам господин Олег заметил Кюхельвейса… впереди, в пространстве, пусть только возьмет его в тот пересеченный круг и нажмет на эти пуговицы. Малый пуговица - пулемет, большой - пушка. На Кюхельвейса не помешает нажать на оба вместе, господин Олег. Курс - на запад, по стрелке, и… девиз - победа!
Вдруг Пранек оборвал речь и в следующее мгновение уже был на башне около Вани. Олег только заметил, как стрелка одного из приборов внезапно зашевелилась, словно на нее влияли какие-то посторонние магнитные факторы.
Олег прочитал над прибором:
«Люфтахтунг»
«Люфт - воздух, ахтунг - внимание», - подбирал Олег, вспоминая свои скромные знания языка. И почувствовал радость, не похолодело ему от страха в груди, не задрожали руки.
В воздухе враг, с которым они будут сражаться. Здесь не так, как с конвоиром унтером, что толкал Ваню в кюветы, сапогом бил в зубы. И Роману залепил под глаз еще и автоматом пригрозил. Здесь пулемет, пушка. Малый пуговица, большой пуговица… Так и хотелось попробовать нажать их.
Глазами пытался проникнуть в темноту ночи. Даже жалел, что за стеклом была все та же пустота, жирная тьма, как густое сито, изрытая мириадами звезд.
На башне стояло начеку четыре глаза. И почти одновременно они заметили, как где-то справа, обходя их самолет, неслось чернее ночи пятно. Собственно, оно было таким же, как и ночь, только, проносясь, то закрывало собой звезды, то открывало, оставляя их позади.
Ваня тронул локтем бортмеханика. Пранек уже готовил свой пулемет. Только и сказал:
- Горн!.. Нас еще не заметил… - но через мгновение добавил: - Заметил, проклятый. Видимо, думает, что Пранек за штурвалом, потому что не решился бы так рисковать. Нет-нет… Пранек - бортовой механик, господин Горн!
Пятно уменьшилось - истребитель «Мессершмитт» пошел курсом самолета с беженцами. Стрелять по нему было еще рано, но истребитель шел на пули с катастрофической скоростью. Пранек мог рисковать. Единственное сдерживало: может, Горн повернул где в сторону. Выстрелишь - только себя выдашь.
Но ждать дальше было нельзя. Наступила критическая минута, когда и Горн мог начать бой. Горн хотя и знал смертельную точность стрельбы Пранека, но был уверен, что в самолете некому вести машину, кроме чеха, и выстрелы Пранека достанутся лишь Кюхельвейсу.
Но чех нажал кнопку. Несколько точных попаданий обозначились на истребителе яркими точками…
И в тот же миг с истребителя тоже сорвались кинжальные струи огня. Короткие, но нервные и неточные.
- Горн упился, как выражаются советские летчики, - сообщил спокойный чех. - Стреляет раненой рукой.
«Мессершмитт» на мгновение исчез, но сразу же снова вынырнул с той же стороны, набирая высоту. Это уже был классический горновский маневр, из которого только советские летчики ловко выходили живыми. Но… в одной части горновского самолета разгорался пожар. Именно он и был ориентиром во тьме для пулемета чеха. К тому же стрелял настоящий кавалер рокового выстрела - лейтенант Иржи Пранек!