— Катер немецкого рейха! — воскликнул Горн на подъезде к судну.
Трое пионеров почувствовали в той реплике столько печального сожаления, что невольно переглянулись. Намного лучше было бы оставить пленного на берегу. Но поздно уже перерешать, подплывали к катеру. Горн собрался первым стартовать на борт с концом проволоки.
— Да, геноссе Горн, катер был немецким, а теперь стал собственностью Советского государства! Ведь так? — сказал Ваня, сообщая своим словам вполне серьезный тон...
— Да есть, товарищ Ваня... Теперь он есть блахародний трофей совиетськи Робинзона!
— И государства, — добавил Юра.
— Да... он есть трофей Совиетськи государство, — поспешно согласился Горн, с концом в руке карабкаясь на наклонную палубу катера. Ваня подал ему руку, помог.
На палубе у люка товарищей встречал Олег. Он тоже подал руку летчику, помог удержаться в первый момент на шаткой палубе. Высматривая плот, парень часто выскакивал на палубу. Девочку пока перевел в ту же каюту, где и нашел ее. За время ожидания ребят успел побывать в нескольких полузатопленных помещениях и каютах катера. Вооружился новым биноклем и осматривал пространства океанские. Теперь торопливо информировал товарищей, что с сегодняшнего дня они станут настоящими путешественниками, — с картами, с биноклем, с компасом! На корабле он нашел немало и не намокшей бумаги, тетрадей. А в каюте Ниночки осталась целая папка каких-то документов, деловых бумаг.
— Это уже будем просить товарища Горна разобраться и доложить, — закончил свою скоропалительную информацию, улыбаясь Горну.
Обратил Олег внимание и на инструменты. Их вполне хватило бы не только на их бригаду: молотки, ключи, напильники. Даже гвозди... В одном из незатопленных помещений лежали огромные мотки стального троса, проволоки, кожаные ремни, машинные детали.
— Это же трофей, друзья! — не мог не выразить своего восхищения.
Товарищей Олег встретил, как хозяин, как морской волк-капитан, с биноклем на шее. Когда зашли в почти единственную, совсем не затопленную каюту, от Олега ни на шаг не отходила девочка, все время крутилась около него, хватаясь за ноги, чтобы не упасть на качающейся посудине. Завистливые многозначительные взгляды, которые бросали товарищи на бинокль, воспринимал без надменности. Здесь же доверительно сообщил:
— Видимо, здесь есть еще и не такие вещи. Задраены все, затоплены. Даже радиорубка... Печатная машинка, консервированное молоко. Правда, на машинке разве что только Горн сможет печатать, не на наш язык настроена!
Ребята степенно здоровались с Ниночкой, как со взрослой. Каждый пытался как-то успокоить ее, хотя девочка уже и не жаловалась. Даже страх в глазах погас, и вместо этого они загорелись детским любопытством к новым, таким своим людям. Только улыбку Горна восприняла с нескрываемым предубеждением. Детская интуиция подсказывала, что только те четверо пионеров могут заменить ей в этих пространствах океана маму, папу и родной дом. А этот дядя летчик, как рекомендовали ей Горна, к сожалению, был похож на тех, которые еще недавно так грубо обращались с нею.
Первым рейсом на плоту везли девочку, одеяла и другие нужные вещи из каюты. Олег на руках держал уже тяжеленькую для него Ниночку, а Юра стерег все то тряпье, держа его в охапке, чтобы не промокло на плоту. Роман был лоцманом, отталкиваясь длинным шестом. Только Ваня с Горном остались на корабле. Олег по-хозяйски посоветовал им куда зайти, чтобы осмотреть хотя бы трофеи. Горн только улыбался на те советы.
— Просим, пусть не безпокоисть товарищ. На етом скоростной катер мы десят миесяца морской служба стажировал в Бремен, пока переходить на гидроавиация.
— Отлично, геноссе Горн! Я хочу быть первым вашим учеником. Капитаны морфлота — моя мечта! Вперед, полный...
Приподнятое настроение пионера понял и Горн. Он подал руки Олегу и Ване в знак полного согласия со всеми.
Вторым рейсом отвезли на берег ящик сухарей и несколько десятков банок всевозможных консервов. Олег захватил и пачку бумаги и несколько тетрадей. Все это богатство отнесли только к первым кустам.
Девочку тоже посадили под кустом в тени, чтобы охраняла трофеи. Напуганная, все время между чужими людьми, она внимательно следила за суетой ребят, и особенно за Олегом. Это были уже свои!
С третьим рейсом Ваня предложил подождать. Грузить тросы и прочее не первой необходимости имущество не было смысла.