Выбрать главу

«Меж домов городских…»

Меж домов городских обитель моя затерялась. Садик мой неказист – и хоть радует взгляд цветами, что-то бабочек здесь маловато…

«Открываю глаза…»

Открываю глаза – и вижу, что ливень, хлеставший двое суток подряд, наконец приостановился – безмятежно сияет солнце…

«Звонко нынче поет…»

Звонко нынче поет на жердочке канарейка – как и я, человек, видно, радуется пичуга поутру хорошей погоде…

Будда

Головы уже нет и руки давно откололись – каменный истукан на обочине у дороги превратился в обычный камень…

«Новогодний денек…»

Новогодний денек. Солнце утреннее сияет. Сквозь стеклянную дверь,[1] сквозь прозрачные створки вижу в небесах воздушного змея…

«Зимний пасмурный день…»

Зимний пасмурный день. В одиночестве чай распиваю и смотрю на цветок – одинокая роза в вазе лепестки свои растеряла…

«Я в осеннюю ночь…»

Я в осеннюю ночь допоздна засиделся за книгой. Слышно издалека приглушенное стрекотанье – где-то мелют чай на продажу…

«Сквозь стеклянную дверь…»

Сквозь стеклянную дверь ловлю за своим отраженьем пейзаж вдалеке – на деревьях в роще Уэно нерастаявший снег белеет…

«Сквозь стеклянную дверь…»

Сквозь стеклянную дверь в дощатой стене моей спальни виден маленький сад – вот на сосенке у ограды воробьи спокойно расселись…

10 апреля

Сквозь стеклянную дверь любуюсь унылой картиной – под весенним дождем, вся усыпанная цветами, одинокая мокнет вишня…

«Темно-красный цветок…»

Темно-красный цветок, распустившуюся хризантему я из сада принес и поставил перед собою, чтобы изобразить на картине…

Циньчжоу[2] после боев

После тяжких боев у разрушенного домишки, где никто не живет, распустились и незаметно облетели цветы абрикоса…

«Заглянул человек…»

Заглянул человек прямо после подъема на Фудзи[3], рассказал обо всем – я сижу и слушаю молча, протянув свои тощие ноги…

«Вызвав переполох…»

Вызвав переполох в моем неказистом жилище, друг сегодня принес замечательный куст пиона в небольшом цветочном горшочке…

Сливовая ветка в вазе

вернуться

3

…прямо после подъема на Фудзи… – Восхождение на Фудзи, носящее ритуальную окраску, совершается обычно летом и требует большого физического напряжения, которое было не по силам больному Сики.